Степанов представил в суд документы о своих репрессированных родных: по меньшей мере 20 человек из его семьи были арестованы, а затем сосланы или расстреляны, пишет "Коммерсант". Заседание состоялось 21 декабря. Степанов требовал предоставить доказательства, подтверждающие слова Бортникова, либо опубликовать опровержение.

Экс-следователь также требовал опубликовать его мнение о массовых расстрелах в том же объеме и на тех же страницах, которые занимало в "Российской газете" интервью с директором ФСБ.

Представители редакции "РГ" заявили Степанову, что в интервью приведено личное мнение Бортникова об определенных аспектах истории России в XX веке и апеллировали к статье 29 Конституции, гарантирующей свободу мысли и слова. Высказать свое мнение на страницах издания истцу также не позволили. Сам Бортников в суде не присутствовал.

По мнению президента движения "Союз правых сил" Леонида Гозмана, представлявшего интересы Степанова, Бортников выражал не личное мнение, а выступал от лица всего ведомства. "И заголовок "ФСБ расставляет акценты" также подчеркивает, что в статье озвучивается мнение органа, а не конкретного человека. Также нет приписки о том, что мнение автора может не совпадать с мнением редакции", - заявил политик.

"Дальше все пойдет по накатанному - вторая инстанция и Страсбург", полагает Гозман, опубликовавший материал на эту тему в "Новой газете".

Он также пишет, что Степанов, "будучи полковником юстиции, целым старшим прокурором отдела в Генеральной прокуратуре России, руководителем отдела международно-правовых поручений, отказался переходить на работу в отделенный от прокуратуры Следственный комитет, потому что он, по его мнению, создан в нарушение Конституции". "Кстати, за апелляцию к Конституции одного из его предков и расстреляли. А Степанов давно без работы", - отмечает Гозман. Государство же, по его словам, демонстрирует "привычную уже смесь трусости и наглости".

Большое интервью с Александром Бортниковым вышло в "Российской газете" в декабре 2017 года, перед 100-летием ВЧК. В интервью под названием "ФСБ расставляет акценты" глава спецслужбы заявил, что "чрезвычайные меры" чекистов были продиктованы чрезвычайностью ситуации, массовые расстрелы 1930-х годов были результатом "перегибов на местах", а репрессии закончились после 1938 года. О расстрелянных и заключенных простых гражданах Бортников не упомянул.

В ответ академики РАН подписали открытое письмо с критикой слов Бортникова, вслед за ними директора ФСБ раскритиковали литераторы, журналисты и правозащитники.

"Такой подход является надругательством над памятью бесчисленных погибших и лагерников - великих писателей, ученых, военачальников, артистов, и безвестных тружеников, чьи имена возвращаются из забвения ценой подвижнического труда, вопреки сопротивлению сегодняшних чекистов, до сих пор отказывающих исследователям и гражданам в допуске к своим архивам", - отмечали авторы заявления.