Уличное шествие в столице стало кульминацией «Балтийского прайда», начавшегося 3 марта и растянувшегося на 100 дней, каждый из них ознаменовался мероприятием, посвященном проблемам секс-меньшинств. Организаторы прайда уведомляли, что он приурочен к 100-летию Латвии; в шествии под флагом с изображением радуги – международного символа лесбиянок, геев, бисексуалов и трансгендеров (ЛГБТ) – принимали участие и дети – будущее нашей (или не нашей) страны.
Прайд в Риге поддержали представители Великобритании, Германии, Дании, США и др. стран.
Такие мероприятия по известным причинам воспринимаются неоднозначно ввиду чего шествие сопровождалось большим количеством полицейских. По ходу движения процессии перемещались и противники парада, выражая свое мнение выкриками, свистом и плакатами, судя по содержанию которых протестующие – приверженцы «нормальных семей», когда «мужчина + женщина = нормально». Полицией был задержан несогласный, бросивший в сторону участников парада дымовую шашку. Вот, кажется, и все инциденты.
По мнению главы общества Mozaika Кристине Гариной, «Балтийский прайд – 2018» – важный сигнал для латвийский властей и законодателей о неприемлемости ситуации, когда представители секс-меньшинств не считаются полноценными и равноправными членами общества. Позвольте, а как же показательный пример лояльности «властей и законодателей» к министру иностранных дел Латвии Ринкевичу? Не похоже, чтобы чиновника столь высокого ранга как-то ущемляли в правах. Другой момент: что при «мозаичных» установках на семью делать с продолжающимся сокращением народонаселения? При однополых семьях, не способных зачать ребенка, Латвия жителями не прирастет.
Председатель правления ЛГБТ Каспар Залитис указывает: с каждым годом число людей, поддерживающих прайд, увеличивается. Тогда к чему столько полиции? Ведь мероприятие, посвященное юбилею государства, по сегодняшним меркам выглядит вполне патриотично. А дело в том, что, по подсчетам того же К. Залитиса, в 2017 году на представителей секс-меньшинств в Латвии нападали шесть раз. Однако ни один из пострадавших так и не подал заявления, опасаясь повторной дискриминации уже со стороны стражей порядка (ИА Regnum). Кстати, в апреле вышла книга «История ЛГБТ в Латвии за последние 100 лет» (Satori.lv). Получается, со времени основания Латвии. Все экземпляры книги раскупили за неделю – книга нашла своего покупателя.
Исходя из карты «Радужная Европа», которую ежегодно составляет ILGA-Europe, лидерство среди 49 стран держит Мальта, где представителям ЛГБТ доступно более 90% общегражданских прав. По состоянию на март 2018 года однополые браки можно заключать в Бельгии, Дании, Франции, Германии, Исландии, Люксембурге, Мальте, Нидерландах, Норвегии, Португалии, Испании, Швеции и Великобритании. Чехия, Андорра, Хорватия, Кипр, Эстония, Греция, Италия, Лихтенштейн, Венгрия, Словения, Швейцария регистрируют однополые браки как партнерства, но пока не признают их официально. Нравы неудержимо меняются. Если до 1969 года гомосексуальные отношения в Германии уголовно преследовались, то сейчас гомосексуалисты и лесбиянки ФРГ могут не только вступать в брак, но и вместе воспитывать приемных детей. С 1 января 2019 года однополые пары смогут официально заключать браки в Австрии. Во время дискуссии в Сиднее российская журналистка и ЛГБТ-активистка Маша Гессен прямо заявляла: «Речь идет не о правах гомосексуалистов на заключение брака, а о том, что сам институт брака и семьи должен прекратить существование. <...> Разговоры о том, что институт семьи при этом не изменится, являются неправдой…»
К ЛГБТ-сообществу сегодня относят себя 5,9% европейцев. Больше всего представителей ЛГБТ в Германии – 7,4% (Dalia). Удивительно, но привыкшая спешить с выполнением директив ЕС Латвия в отношении обеспечения прав сексуальных меньшинств даже до Эстонии и Литвы не дотягивает, оставаясь на 40 месте из 49 возможных. Наша страна вдруг проявила консерватизм, вспомнила как ей дороги традиционные семейные ценности.
Из недавнего: согласно постановлению суда ЕС в Люксембурге (от 05.06.2018), страны ЕС обязаны признать однополый брак для предоставления вида на жительство супругу – не гражданину ЕС, даже если в этом государстве не разрешены такие союзы. Норма распространяется и на Латвию. Понятие «супруг» отныне следует рассматривать как гендерно-нейтральное. Другими словами, Евросоюз обязал страны ЕС выдавать ВНЖ людям, вступившим в однополый брак с гражданами государства, вне зависимости от внутренних законов этого государства.
Ивете Келле (Papardes zieds) в недавней теледискуссии сетовала: интимные отношения и сексуальность в латвийских школах обсуждаются неохотно. Вероятно всему виной – принятые поправки о нравственности к Закону об образовании (2015), где указано, что «нравственное воспитание» должно проходить в соответствии с постулатом Конституции, определяющим брак как союз между мужчиной и женщиной. Тем не менее, по словам Келле, к ней за советом иногда обращаются родители школьников в индивидуальном порядке.
Папа римский Франциск по меркам католической церкви либерален до революционности: упростил расторжение церковного брака, осудил священников, отказывающихся крестить внебрачных детей. Но больше всего понтифика прославила фраза об ЛГБТ-сообществе: «Кто я такой, чтобы судить их?». Однако Франциск философично указывает и на то, что «биологическая и психическая манипуляция половыми различиями, которая предусмотрена сегодня биологическими и медицинскими технологиями, подразумевает, что они являются сферой свободного выбора (в то время как это не так), это несет в себе риск уничтожения источника энергии, подпитывающего союз между мужчиной и женщиной и делающего его созидательным и плодотворным».
Обернувшись на прошлое, признаем, что хоть гомосексуализм и запрещался в дореволюционной России, но сексуальные практики однополой любви знатных особ, к примеру, князей Феликсов Юсуповых, отца и сына, полицией не преследовались. Более того, в рынок платных гомосексуальных услуг вовлекались юнкера, солдаты, молодые крестьяне. Хотя в обществе гомосексуализм воспринимался как нечто порочное, ненормальное (исключение – столичная богема), особенных проявлений агрессии не наблюдалось. Первыми же раскрепощения нравов на государственном уровне добились большевики. В 1928-м Советский Союз признавался Всемирной лигой сексуальных реформ чуть ли не образцом лояльности к секс-меньшинствам. Советская власть признала институт семьи пережитком прошлого. Декреты от 19 и 20 декабря 1917 года отменяли брак как таковой.
Годовщину декрета «Об отмене брака» в Петрограде отметили демонстрацией – лесбиянки несли плакаты «Долой стыд!», случались и другие откровенные самовыражения. Ситуация с раскрепощением, когда «желаемое можно было получить так же просто, как стакан воды», насторожила Герберта Уэллса, отмечавшего, что в СССР «слишком просто» относятся к вопросам интимного характера. Но в 1934-м все изменилось, наряду с однополой любовью вне закона оказались аборты. Семья становилась неотъемлемой частью философии образования. Программы по интимному воспитанию свертывались, свободные нравы стали порицаемы. Но когда Политбюро ЦК ВКП (б) порекомендовало ввести уголовную ответственность за мужеложество, председатель ЦИК СССР Калинин высказался «против издания закона, а за осуждение во внесудебном порядке по линии ОГПУ». Тем менее указ о запрете интимных отношений между мужчинами был подписан. Последовали аресты. А вот лесбиянок члены политбюро пощадили, посчитав, что эти женщины просто пока не встретили настоящего мужчину.
