Что это – неумение вжиться в роль руководителя или «актер» оказался немногоплановым? А может, происки врагов извне? На все эти вопросы пока ответов нет, но Бродовс, не указав подробно причину своего ухода, обещал поведать, что на сердце, в конце этой недели, после посещения Даугавпилса министром культуры. Пока же самоустраняющийся от театра директор от комментариев воздерживается, и человека-таки можно понять.

В ходе июльского визита в наш город министр Сармите Элерте подняла вопрос о неплатежеспособности Даугавпилсского государственного театра. О его долгах, составляющих более 160 тыс. латов (долги по налогам и коммунальные). Министр удивлялась слишком большим театральным площадям на фоне невозможности их оплаты. Слова М. Бродовса о том, что Даугавпилсский театр, имея две труппы, русскую и латышскую, финансируется меньше остальных театров республики, а также о том, что в 2010 году он заработал больше, чем в 2009-м, на министра впечатления не произвели. С министерской подачи для углубления в тему была организована специальная комиссия, которая работала в Даугавпилсе неделю. И вот сегодня, 25 августа, состоится очередной приезд министра, в ходе которого, похоже, наступит ожидаемая ясность – быть ли театру, какому театру быть и кто его возглавит в недалеком будущем.

А пока предлагаем вниманию читателей мнение актерско-режиссерского коллектива. Человек, выражавший его от имени остальных служителей даугавпилсской Мельпомены, пожелал остаться неизвестным. Оно и понятно – время смутное. Тем не менее привожу его слова:

– Я не могу утверждать, что коллектив расстроен тем, что М. Бродовс покинет директорский пост. Актеры и режиссеры без работы звереют, и человеку, мало-мальски знакомому с актерской спецификой, это должно быть ясно как божий день. У нас фактически, кроме профессионального Мамедова с его блоком поставленных пьес, в прошлом сезоне новых спектаклей не было. Тем и жили. При этом мамедовские спектакли выливались в небольшие затраты. Не знаю, сколько заплатили Мамедову, но не думаю, что это были огромные гонорары. Кроме того, имели место необоснованные сокращения актеров, вместо которых на работу принимались люди, выполняющие рекламные функции. То есть они должны были заниматься рекламой, менеджментом, но на самом деле работа почти не велась или была малоэффективной. Многие театры живут за счет спонсоров, но о нашем никто в этом смысле не заботится. Далее – с нас постоянно высчитывают социальный налог, но тогда каким образом образовываются долги по налогам? Рабочая комиссия, организованная Министерством культуры, в результате пришла к выводу, что театр следует назвать Латгальским. Неужели от перемены названия все изменится к лучшему? Хотелось бы, но сомнительно.

У руля Даугавпилсского театра должен стоять человек, которому хорошо знакомы его проблемы, кто болел душой за его воссоздание. Он должен быть авторитетным, хорошим организатором, понимать и вникать в чаяния актеров. В отношении ухода Бродовса сожалений нет.

Мы не будем апеллировать к профсоюзу. Вы только представьте ситуацию: если в министерских головах созреет решение о ликвидации русской труппы театра, то нас даже на биржу не поставят – соцналог не уплачен!

Сегодня нет возможности ставить классику, так как для ее постановки необходимы средства: костюмы, декорации стоят денег. Пробили через фонды тысячу латов, приступили к репетициям «Тартюфа» Мольера. Но вскоре все заглохло из-за отсутствия на месте художественного руководителя. И это накануне открытия театрального сезона!

Наш худрук О. Шапошников приезжает только провести собрания, на которых рассказывает, как нам трудно. Так ведь то, что трудно, мы понимаем и без него! Художественный руководитель обязан выстраивать репертуар, решать сопутствующие проблемы. Но нам до сих пор ничего не известно о предстоящем сезоне, который, к сожалению, открывается не новым спектаклем. Была мечта дать на премьеру «Тартюфа», но, по мнению нашего худрука, если нет денег, то и репетировать не надо. И опять мы приходим к росту долгов – актерам нечего ставить, зрителю не на что идти. Замкнутый круг, – грустно заключил мой собеседник.

В заключение приведем слова Сармите  Элерте: «Я уверена, что в четверг вместе с самоуправлением и театром мы найдем общее решение, пусть в Латгалии будет профессиональный театр». Звучит обнадеживающе. Но так трудно поверить в абсолютный театральный позитив. Поэтому актеры говорят: «Доживем до четверга – увидим!» Сегодня четверг.