По словам пока еще директора театра Миервалдиса Бродовса, занятия со специалистом такого уровня представляют большой интерес для даугавпилсских актеров, желающих совершенствоваться на театральной сцене.
Андрей Борисович Дрознин – человек уникальный, слушать которого было сплошным удовольствием. Прежде всего он отметил, что проблема пластики актеров в настоящее время очень серьезна в театральной культуре. После Вахтангова, Таирова, Мейерхольда был большой перерыв. Интерес к актерской пластике вновь обозначился лишь в конце 1970-х годов. К сожалению, сегодня эта часть актерской работы зачастую воспринимается не как средство выразительности образа, а как умение «пританцовывать» на сцене.
Невеселое сравнение
Дрознин называет себя ребенком войны и говорит, что в школе был дистрофиком. В детстве ему не повезло с учителем физкультуры, который не прививал любовь к спортивным занятиям, а, напротив, отталкивал от них. В 9-м классе Андрея пригласила на танец девушка, но паренек был так неловок, что оттоптал ей ноги. Возникло острое недовольство собой, и Андрей решил научиться танцевать лучше всех. На первом курсе Львовского политехнического института, куда он поступил, чтобы стать инженером-строителем, студенты создали молодежный эстрадный театр. Дрознин, увлекшийся джазом, занялся совершенствованием слова и тела. Вспоминает, что в то время студентов учили думать, а потом делать, могли выгнать из вуза за глупость, которая воспринималась профессорами старой закалки как несоответствие будущей профессии.
Часы, свободные от учебы, Андрей посвящал театру, пантомиме, джазу и танцам. Была эпоха рок-н-ролла, когда музыку вылавливали с американских радиостанций. А тут подоспел Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Москве (1957). Молодежь общалась, пела песни, слушала джаз, дискутировала о еще недавно запрещенных импрессионистах, о Хемингуэе и обо всем, что волновало юные умы. Без всяких переводчиков люди ловили дружеские улыбки и понимание в глазах собеседников. Фестиваль перевернул взгляды на моду, манеру поведения, образ жизни... В Москве Дрознин отчаянно танцевал рок-н-ролл с чернокожими американцами, и танцевал не хуже! На фестивале он впервые увидел живую пантомиму в исполнении лучших мастеров, новые зарубежные фильмы, из которых выхватывал главное – пластику движений. Повторял за актерами, шлифовал, отрабатывал технику, искал новые способы тренировки тела. Закладывались основы его программы.
Дрознин сожалеет, что сегодня к нему приходят студенты с нарушенными механизмами координации. «Бывают случаи, когда человек ведет себя словно жук, которого перевернули на спину, и он не может занять исходное положение», – делает он невеселое сравнение.
Мозг или тело?
После практики в Черновцах выпускник вуза приехал к жене в Ереван. В этом городе его учила грации черная пантера. Андрей приходил в зоопарк и подолгу наблюдал за животным, «за текучестью» движений большой кошки. С тех пор знает, что с любой кошкой надо знакомиться, не трогая за лапу, а доверчиво наклонять голову, как это делают представители семейства кошачьих, доверительно, ласкаясь друг к другу. В свое время Тамара Лязгина, акробатка, «женщина-змея», испытала большое удивление, увидев, как Андрей Борисович быстро расположил к себе камышового кота, доставленного ей из Арабских Эмиратов. Кот, которого гости и погладить-то не решались, нежился на ковре, урча от удовольствия, в то время как Дрознин почесывал ему животик.
С 1956 по 1967-й год он, самоучка, занимался сценическим движением в качестве режиссера и педагога по пластике сначала в любительских театрах, а затем в профессиональных. Из Еревана позвали в Москву. «Я сунул в сумку рубашку, пару трусов, на руку – часы, в карман – 200 рублей и с этим багажом прибыл. Из Москвы поехал ставить пластику в театр Казани. Потом порекомендовали в театр им. Станиславского в Москве. Но встал вопрос о зарплате – выглядело довольно странно: человек, имеющий диплом инженера, учит пластике творческих людей. И в 1974-м я поступил на режиссерский факультет Высшего театрального училища им. Щукина. Учился и преподавал студентам 3-го курса», – перелистывал страницы автобиографии пластичный человек.
С 1988 года Андрей Борисович заведует кафедрой пластической выразительности актера в ТУ им. Щукина, а с 1981-го преподает сценическое движение в Школе-студии МХАТ. Он давал мастер-классы в театральных школах более чем 20 стран мира, и то, что Дрознина по случайности занесло в Даугавпилс, можно воспринимать как чудо. Сам профессор называет этот факт судьбоносным. Проводя сравнительный анализ актеров из разных стран, Дрознин поясняет, что «у европейцев нерастянутые «ахиллы», особые пропорции тела, невелика степень пластичности. У американцев – прагматичное отношение к телу, тело как принадлежность, за которой надо следить. Но это примитивная и очень узкая часть формирования телесного воспитания, когда личность не задействуется.
«В последние годы идет трагическое вырождение телесности. Тело уже не столь необходимо для работы. 90% людей на земле не используют тело для защиты своего дома, страны… Даже для любви все больше пользуются сексом по телефону. Или страстная «физическая активность», осуществляемая через Интернет… Европейская цивилизация развивается за счет деградации тела. По более правильному пути идет Азия. Европа – это мозги, но у европейцев плохо с координацией движений. Мне приходилось работать с психологами и психиатрами, когда следовало восстанавливать умственно-отсталых детей. Так вот, раньше их вытаскивали за счет интеллектуальных занятий, а сегодня – за счет мелкой моторики, что оказалось более эффективным. Самое страшное, что у нас при отсутствии культуры тела идет технологический натиск. У русских аристократов, офицеров в свое время телесная культура была. Я еще застал одного пожилого человека, который мог на погонах носить по стакану воды в течение часа. Благородная осанка, какая выправка!
Нынешние дети учатся ходить в ходунках – так безопаснее. В результате вырастают неинициативные, беспомощные в жизни, не умеющие решать проблемы. Ребенок, который, учась ходить, падает, будет более успешным, более приспособленным. Мы почему-то подумали, что все вокруг нас может формироваться чисто интеллектуально. А это не так! Ребенок осваивает мир через тело, координируя действия с пространством и временем. Когда этого не происходит, образуются дыры в его личностном становлении, в социальном. Цивилизация ставит перед человеком выбор: мозг или тело. Ведь со временем можно будет и чипы внедрить, тогда и думать не надо. Но что останется от нас при немощном теле?» – спрашивает Дрознин.
В 1968 году он увлекся языком тела. «Человеческие жесты говорят о многом, раскрывая то, что внутри. Мы постоянно себя как-то телесно выражаем. Кстати, к телу принадлежит и наш голос, а вот слова, которые мы произносим, – функция мозга. Когда мне врет студент, я слышу, как вибрирует его голос. Мы живем в мире, перезагруженном знаковой информацией. Кроме нее, есть еще сенсорная, это информация чувств: упавшая капля дождя, первая весенняя зелень, ласка матери... Жить помогает именно она. Но человек все больше отгораживается от сенсорной информации. В результате ему ее не хватает. Рост наркомании – тоже связан с этим. Наркоман – в поисках чувственных ощущений, которых недостает в реальном мире…»
Изменить сознание
В качестве режиссера по сценической практике Дрознин участвовал в постановке 140 спектаклей. Более половины из них – в лучших театрах Москвы: театре Сатиры, Малом театре, Ленкоме, Вахтанговском… Ему приходилось сотрудничать с органами, помогать раскрывать психологический портрет преступника, если на фото человека удалось снять только сбоку или сзади.
А.Б. Дрознин – член Учебно-методического совета по театральному образованию при Министерстве культуры Российской Федерации, член-учредитель Совета Гильдии режиссеров и педагогов по пластике. Его ученики идут нарасхват, потому что «и сегодня недостает специалистов дотошных, которые самозабвенно отдаются делу».
На мой вопрос, что Андрей Борисович успел заметить в Даугавпилсе как педагог по пластике, Дрознин ответил так: «Местные девушки хорошо сложены, но в их поведении ощущается некая стерильность. Все ровненько, функционально, но очень мало чувственной экспрессии – заблокированы воспитанием. Если в женщине есть экспрессия, то это и через паранджу проявится», – констатировал учитель.
Дрознин считает, что человек жив, пока находится в контакте с телом. Сожалел, что уходят актеры, владеющие своим телом. Сегодняшние удерживаются в основном за счет технологичности – хорошие танцоры, но это искусственно создано. И совсем другое – природная грациозность. «Грациозные от природы актеры – это Андрей Миронов, Ролан Быков… Вспомните созданный им образ кота Базилио в «Буратино». Или, казалось бы, парадокс – «колобок» Евгений Леонов. Те, кто видел Леонова в роли Креона в «Антигоне», помнят, как актер двигался, как держал пространство вокруг себя. Борисов, Смоктуновский, с которыми мне также доводилось работать, были гении. Смоктуновский мог делать технику своим естественным поведением», – восхищался Дрознин. Самым живым театром педагог считает театр Ленкома, который не отказался от традиций, тогда как нынче переходят на один авангард. Ленком удерживает баланс, кроме того, это единственный театр, который до сих пор выращивает актеров.
В заключение Андрей Борисович отметил, что приехал в Даугавпилс, чтобы изменить сознание наших актеров. «Они должны понять, что тело – это инструмент, что существуют уровни погружения. Главное, у них есть желание и мотивация меняться. А это уже много», – улыбнулся профессор.