О жизни балтийских клубов реконструкции и своем личном опыте «солдата» порталу Grani.lv поведал один из членов правления Рижского клуба исторической реконструкции (RVRK) Юрий Кулик, который также принимал участие в битве у Даугавпилсской крепости.

- В каком положении сейчас находятся клубы реконструкции в Латвии?

- Так исторически сложилось, что в Латвии было несколько клубов – то есть людей, объединенных несколькими «полками». Был «Первый польский полк» (позже – «Русско-польский легион»), «Средняя французская гвардия» и другие. Все делились по направлениям. В период нашего расцвета нас было так много, что мы даже выезжали на Ватерлоо. Сейчас же, если мы хотим целенаправленно куда-то выехать, то это обычно 5-6 человек на мероприятие.

- Как вы попали в движение военно-исторической реконструкции?

- В 1994 году меня пригласили поехать на Бородино, и я втянулся. Наверное, это произошло потому, что в советское время я очень любил военно-патриотические слеты. Тогда мы собирались командами и соревновались в разных дисциплинах, хотя никакой исторической подоплеки во всем этом не было. После Бородино я вступил в «Первый польский полк», а потом и в «Гвардию». Через какое-то время также стал серьезно интересоваться Северной войной (1700-1721) – у меня появился и шведский мундир, и русский мундир, и гражданские костюмы. Вообще за все это время накопилась просто уйма костюмов и аксессуаров.

- Сколько примерно стоит один новый мундир? И вправду 1000 евро?

- Ну, что такое мундир. Мундир это не просто гетры, кюлоты, рубашка и жилет. Это подсумок, ремни, ранец, тесак… Многое из натуральной кожи. Да, порядка 1500 евро на добротный костюм и ружье вполне может уйти. Если с головным убором – то немного больше.

- Почему вас заинтересовал именно этот период? Ведь сегодня так популярны реконструкции Второй Мировой войны и всевозможные язычники/викинги (ранее средневековье)?

- На «Вторую Мировую» я тоже катаюсь, и у меня имеется соответствующее обмундирование. Понимаете, это стиль жизни. Потрясающий способ расслабиться и порадовать других людей. А с Наполеоновских войн началось все движение реконструкции в Латвии.

- А как вообще сделать хорошую реконструкцию?

- Я считаю, что то, что мы здесь показываем – это не совсем правильный подход. Я придерживаюсь такой концепции, что прежде чем показать войну, нужно показать мирную жизнь. Для зрителя должны быть развернуты мизансцены обычной городской жизни соответствующих времен. Ведь не всегда была война – это ведь нечто уникальное, что врывается в мирную жизнь и переворачивает все вверх дном. Было бы потрясающе, если бы можно было переодеть горожан, особенно молодежь, и они бы сыграли свои небольшие роли. Чтобы была нормальная массовка, полноценное театрализованное шоу.

Люди в военной форме, участвующие в фестивале, показывают лишь маленькие фрагменты прошлого. Пусть и яркие, но лишь фрагменты. Но зрители и особенно их дети должны все это увидеть вблизи, потрогать руками. То, что написано в книжке - это одно. А реалистичная обыденность тех времен – это нечто совершенно другое.

Тут хочется сказать вот о чем. Несколько лет назад мы организовали «Балтийскую историческую ассоциацию», куда вошли клубы из Латвии, Литвы и Эстонии. Мы думали, что подобные мероприятия заинтересуют наши власти и надеялись на то, что они смогут стать традиционными для Риги. Но мы столкнулись с тем, что рижское самоуправление не хочет выделять средства на реконструкции. Вроде бы такие события рекламируют город и рассказывают людям о прошлом… Но кому-то это показалось не слишком перспективным.

- То, что вы делали в Даугавпилсской крепости, оказалось для вас нестандартной задачей, ведь так? Вы же обычно воюете в большом поле…

- Не совсем. Все зависит от сценария, а сценарий, конечно, – от окружения. Как это будет выглядеть, что решат командиры, каким будет взаимодействие. И это все должно быть интересно для зрителей. Ведь во времена Наполеоновских войн битвы были невероятно скучными – шли колонны людей, их расстреливали (никто не прятался!), и они падали как пушечное мясо. Собственно вот и все сражение. Идти на врага, а не прятаться, было вопросом чести. Сегодня же картина ведения боя изменилась самым разительным образом.

- Сколько времени реконструкторам дается на изучение сценария?

- Они почти всегда получают его лишь по прибытию на место. Заранее такие вещи не согласовываются. Командиры приходят, смотрят, планируют взаимные действия. Тут главное не забыть напомнить все ходы самим солдатам. А реконструкторы очень любят самодеятельность, чего уж таить.

- Вы когда-нибудь были ранены в «бою»?

- Переломов как таковых не было, но ожоги случаются очень часто. На моем жизненном пути я даже видел несколько смертей, случившихся прямо на реконструкции. Это было и в России, и в Австрии, и во Франции… В основном это случается из-за оставленного в стволе пушки артиллерийского банника, который прошивает людей насквозь. Некоторые не успевают убрать шомпол из ружья, который при выстреле также способен пронзить человека. При мне на реконструкции в Польше штыком был убит стоящий рядом парень – во время рукопашной штык попал ему прямо в висок.

- Увлекается ли молодежь этим движением?

- Только с родителями. Если родители этим занимаются, что молодые люди поневоле втягиваются. Но это все до определенного возраста – потом многие уходят. А так, чтобы по своей инициативе – очень редко.

- Чтобы вы хотели пожелать фестивалю «Dinaburg-1812» и всей крепости в целом?

- Территорию нужно однозначно облагораживать. В будущем мы бы хотели разместиться на площадке с ровной землей, где можно было бы нормально поставить палатки – в линию, как и должно стоять лагерю. Хотелось бы увидеть и побольше молодежи, поскольку им здесь работенка точно найдется. А мы однозначно приедем ещё – только позовите.