«А кто не расист?»17

Во времена моего детства это была серьезная тема:  африканский народ изнывал под бременем колониализма.  Всякий сознательный африканец мечтал прогнать западных эксплуататоров и построить собственное счастливое государство.  Для этого ему требовались две вещи:  самое передовое в мире учение и - братская помощь советского народа.

Западный мир переживал кризис и советские институты бойко готовили руководителей грядущих свободных государств. А в специальных крымских лагерях проходили диверсионное обучение будущие «народные повстанцы». В общем: ничего нового и даже дипломатические отмазки были те же - «мы знаем КОМУ выгодны эти инсинуации!»

Продолжение истории известно:  после героического освобождения африканцев ожидали несколько неприятных сюрпризов. Во-первых: уровень новой жизни оказался на порядок ниже, чем под пятОй проклятых колонизаторов;  во-вторых:  масштабы государственного воровства и коррупции вообще не имели границ;  в третьих:  традиционные африканские зверства родных диктаторов, вооруженных марксизмом-ленинизмом,  многократно превосходили строгости прежних колониальных режимов.

В семидесятые годы советским специалистам даже советовали не сильно светиться своей советскостью – не доводить до греха «благодарных» сомалийцев и эфиопов.  Картины нищеты, коррупции, начинающейся религиозной жестокости, военной агрессивности и признаки грядущего хаоса поражали воображение настолько, что даже вполне советские люди возвращались из Африки не просто законченными расистами, но и ярыми сторонниками колониальной системы:

- Единственное приличное место осталось – Южная Африка.  И, если какая тварь и там начнет освобождать чернож**х , то я сам готов с автоматом...

...Южную Африку тоже не доглядели. Пропал дом.

***

В конце семидесятых я впервые сходил на фильм «Мимино». Возвращался из кинотеатра – встретил армейского приятеля – захотелось поделиться восторгом. Тот не сразу понял, о каком фильме речь:

- Аааа, который про чурок.

Советская  армия – лучшая школа пролетарского интернационализма; - коренной москвич Данелия и грузин Буба Кикабидзе были в той же степени «чурками», что и наши «армейские товарищи нерусского происхождения».

***

Мы все вышли из расистского общества и не будем обманываться елейными воспоминаниями об «одной большой семье». Константин Боровой рассказывал, как их школу повели на спектакль о Гекльберри Финне.  А там была сцена, где старушка спрашивает переодетого Гека: «Как тебя зовут, девочка?»  «Сарра», - отвечает Гек.

...После чего актерам пришлось взять паузу – полный зал школьников долго не мог успокоиться от хохота.

А много лет назад я побывал на встрече даугавпилсской еврейской общины с... Нет, не буду называть имя этого высокого политического человека.  Он изливался комплиментами в адрес «вашего народа» и отдельных достойных людей «вашей национальности» - ухитрившись за время долгой речи ни разу не произнести слово «евреи».  Подобный случай деликатно объяснил Игорь Губерман:  видимо в родительском доме быть евреем считалось неприлично, вот он  и не хотел обидеть людей этим словом.

***

На бытовом уровне «братским народом» обзывали тех, кого считали ниже себя;  к «прибалтам» относились уважительно, даже чуть не заискивающе, зато все советские «чурки» попадали в категорию «братского народа».  В середине восьмидесятых я побывал в Ташкенте и посетил любительскую киностудию. В титрах великолепных фильмов фигурировали сплошь узбекские фамилии. Руководителем был русский парень.  Когда мы остались одни, я сделал человеку комплимент:  ты воспитал очень талантливых местных ребят.  Собеседник удивленно посмотрел на меня: издеваешься, да? 

...И я все понял:  и про фамилии в титрах и про остальное.

 «Я расист, - написал Джозеф Хеллер, - а кто не расист!»

***

И, тем не менее, от будущего сосуществования уже не удрать. Не все же нам христарадничать, пора и самим кому-то помочь. А заодно убедиться насколько наше местное европейское общество способно переварить продукт непонятного  языка, пугающего облика, подозрительной религии и чуждых нам привычек. А то у нас старый титульный коллаборант до сих пор не может переварить такого же русского оккупанта. Хотя разница между ними исключительно в оттенке паспорта.

Отношение к прибытию смуглых инородцев формируется не только телевизионной картинкой и паникой в соцсетях;  новое поколение русской улицы, живущей «заветами отцов», продолжает верить антиарабским байкам советской эпохи. Той самой эпохи, когда трудовые коллективы несли над собой транспарант «Мы с вами, арабские братья!»

Да, так и было: по открытым пропагандистским каналам власть навязывала одно, а через задний проход вдувала совершенно противоположное. И, если кто-то из нового поколения не видит здесь логики, то я вам искренне завидую.  Так же, как той наивной американке, которая изумлялась:  если при сталинском режиме творилсь такие чекистские зверства, то почему никто не позвонил в полицию?!

***

Антиарабские «кухонные» настроения были запущены в народ после Шестидневной войны 1967 года и резко возбудились после Войны Судного дня 1974 года. Эти доверительно-пьяные разговоры активно поддерживались офицерским сословием:  арабы жестокие, но трусливые и ленивые; они бандиты, но не воины.  А несколько моих знакомых не сговариваясь смаковали одну и ту же сцену:  в самый острый момент боя эти вояки, йоп ихнюю мать, раскатывают коврик и начинают творить намаз.

В чем дело?  Да в том, что  обе войны были подготовлены и спровоцированы Советским Союзом;  сирийская и египетская армия были под завязку набиты советским оружием;  во многих советских танках и советских самолетах сидели советские же «советники».  Обе войны были с треском проиграны – и кто виноват? Разумеется эти глупые и ленивые дармоеды, которые в самый момент боя раскатывают коврик ...и т.д. по тексту.

Эти басни работают и по сей день, но только – в наших широтах.  Там, в точке напряжения, ни один израильтянин не назовет араба лентяем и трусом.

***

В сегодняшнем Израиле «арабский сектор»(не путать с палестинцами!) составляет двадцать процентов от населения страны. Это означает, что из десяти израильских паспортов два паспорта принадлежат местным арабам,  из десяти университетских студентов двое – арабы,  из десяти рожениц в израильском роддоме... ну, тут немножко другое соотношение. 

Но – мало того. Весь этот, пардон, гражданский мир существует в самых что ни есть «отягчающих обстоятельствах»:  крохотность территории (в три раза меньше Латвии), общая региональная напряженность,  мировой бойкот, внешнее арабское окружение, а на фоне этого – ненавистная восточному человеку «западность» всех государственных институций.

А, если и этого мало, то добавьте сюда тысячи и тысячи суданских беженцев, которые перешли синайскую границу,  скопились в крохотном государстве и покидать его не собираются. А еще – десятки тысяч нелегалов из Филиппин и фиг знает откуда. На всякий случай напоминаю о территории:  та же Латгалия, у которой половину площади занимает пустыня. Включаем воображение – получилось?

...В общем:  им бы наши заботы и страхи;  а если и от ЭТОГО легче не стало – бессильно развожу руками.