Советские школьные учителя привычно передернули на сто восемьдесят градусов:  оказывается это не Наполеон, а родное правительство обещало отменить крепостное право. То есть: народ защищал Родину, а не преступный «царский режим», а еще – он дрался за будущее освобождение от рабства, но был как всегда обманут.  Примерно так.

В советские годы само предположение, что народ может бояться свободы звучало крамолой - ведь этот же народ построил самую свободную в мире страну. И еще. Оказывается противоречия между Россией и Францией – были не антагонистическими, а вот между «царизмом» и собственным народом – антагонистическими.

***

А может правы были наши учителя-марксисты по поводу отечественного антагонизма? На территории тогдашней России и вправду обитали два разных народа. Они почти ничего не знали друг о друге,  жили по разным укладам,  различались гастрономическими привычками и одеждой.  Они пели разные песни и даже разговаривали на разных языках:  один народ – на местном русском наречии, а другой – на французском.  К примеру, Татьяна Ларина писала свое письмо по-французски, поскольку местного языка она, по простоте деревенской почти не знала.

Наверное у американского раба-негра было больше общего со своим плантатором, чем у русского крестьянина – с барином. Эта инопланетность не исчезла и после освободительной реформы.  Тургеневские крестьяне – живописная часть пейзажа, и даже у Чехова, одного из самых психологичных русских писателей, большинство крестьянских персонажей проходят либо на фоне, либо присутствуют в отраженной форме; – они словно лишены собственной души - примерно так же описывали в России немцев.

***

Сегодняшние ностальгические воспоминания о советском единстве и равенстве - иллюзия для беспамятных;  на территории советской страны по-прежнему проживали два разных народа, у них были разные жизненные уклады, разная лексика,  разные дорожные  правила, разные судебные уложения и даже «харчевались» они по-разному: один народ – от пустых прилавков, другой – из спецраспределителя.  Другими словами:  это советское социальное различие было различием помудреней, чем примитивная «западная» разница в достатке.

В середине семидесятых годов, почти сразу после армии,  случилось мне оказаться в квартире своего сверстника – сына днепропетровского обкомовского служащего. Напомню, что бывшая вотчина Брежнева находилась в те годы под особым покровительством. И вот представьте мое совковое изумление от застолья, где большинство продуктов советский человек не видел даже на картинках; от небрежно разбросанных музыкальных дисков, за каждый из которых можно было душу продать, а самое главное – от вельможных детей, у которых будущая инопланетная жизнь была наперед расписана:  МГИМО – МИД – посольская карьера в приятной загранице.

Распугивая окружающих смердов, обкомовская молодежь рассекала по городу на опасной скорости, и дрессированные менты почтительно вытягивались по струнке.

***

Так продолжалась параллельная жизнь параллельных народов – эту ситуацию подчеркивало даже неформальное название днепропетровской улицы – «дворянская». А когда случилась Перестройка и закончился Советский Союз,  современники не сомневались:  переворот был организван сверху – это была революция правящей номенклатуры.  В те годы кремлевская пропаганда еще не успела перевести стрелки на американские козни, и одна из популярнейших тем звучала так: «ну и чего ИМ не хватало?!»

«ИМ» - это хозяевам нашей жизни. Ведь У НИХ же все было – и деньги, и служебные автомобили, и спецраспределители – хоть каждый день салями жри – так зачем же страну ломать?!  Зачем?!

Напомню, что тогдашнее народное представление о гармонии мира измерялось количеством сортов колбасы, и объяснение Анатолия Стреляного попало в точку:

- Да затем, что ОНИ всегда знали:  ассортимент магазина в португальской деревне гораздо богаче самого престижного кремлевского спецраспределителя.

Теперь было понятней. ...А вот классическая «кухонная» тема первой половины девяностых:

- Да, у НИХ была и жратва, и импортные шмотки, и загранка, и огромные дачи с машинами, но! Никто из НИХ не мог купить себе, скажем, самолет, океанскую яхту, или квартиру во Франции. Представляешь:  владеют огромной страной, а купить не могут – ну обидно же!

И, наконец:

- А самое главное:  они не могли передать это детям - их статус не был ПОТОМСТВЕННЫМ.

Итак, революции сверху предстояло узаконить то, что давно было де-факто – сословную организацию общества с наследственными дворянскими привилегиями.

***

Повторяю: подобные догадки и подобные народные перетирания собственной власти были обычной темой вплоть до конца девяностых.  Понятно, что долго такое продолжаться не могло, и с началом гебешного переворота двухтысячных в народ запустили отвлекающую версию «англосаксонского» заговора. В том смысле, что это они нам Перестройку устроили – чтобы Союз развалить.

Американская тема попала на старую унавоженную почву и, как говорят садоводы, «принялась».  С последним президентским пришествием российские законодатели, дипломаты  и пропагандисты получили отмашку, и в считанные месяцы страна разосралась чуть не со всем миром, а народная антиамериканская истерия  была разогрета до максимального накала.

Раскрученная холодная война потихоньку дает северокорейские плоды:  под нагнетание американской угрозы подчищаются кадры, сливаются остатки гражданской свободы, а заодно  выстраивается информационная защита власти и всего придворного круга. Даже простая интернетная справка о королевском владении рядового депутата считается «вторжением в личную жизнь», а на повестке у законодателей полный запрет на любую критику государственных чиновников.

***

Судя по опросам свободолюбивого населения, эту  запретительную  инициативу власти народ поддерживает с тем же энтузиазмом, с которым требует для  себя усиления всяких строгостей, а в особенности  - ограничения Интернета.  Подавляющее большинство готово доверить контроль за собой родным спецслужбам.  Вспоминается чеховский герой, который начитался патриотических газет и провел у себя обыск. А не найдя у себя ничего антигосударственного, тем не менее, сводил сам себя в полицию – на всякий случай.

Ползучую ликвидацию свободы слова поддерживает не только простой народ, но и сами акулы пера. Так бывший журналист Мацкявичус пообещал, что  с началом новой холодной войны он больше не будет придерживаться международных эталонов журналистики. Он предложил считать современную журналистику «мобилизационной» - такой, какой она была в 1942 году:  "Давайте сначала отобьемся, а власти на ее косяки будем указывать потом".

...Как будто не понимает, что никакого «потом» не будет – российские гайки обратно не откручиваются. Разве что резьбу сорвать.

***

История с нереально дорогими свадебными часами кремлевского секретаря вызвала такой шумный резонанс в социальных сетях, что напрашивается вопрос:  что это было - искусственное стравливание пара, шумовое прикрытие очередной подлости или – волнительно представить – рецидив «гражданского чувства»?

Потому что сколько ни перевоспитывай собственное население, сколько ни отвлекай его на мифическую натовскую угрозу,  а не ушло еще поколение, которое сдавало в совке обрыдлую политэкономию и даже сейчас, много лет спустя, не может избавиться от вредного русофобского понимания:  карман государственного чиновника,  даже страшно сказать – самого-самого  высочайшего – это не его карман, и не карман его корешей, и даже не абстрактный «государственный» карман, это – конкретно ТВОЙ карман.

...По российскому телеящику показали уличный опрос простого народа.  Реакцию прохожих можно было предсказать заранее – «энтузиастическая» интонация с чужого голоса знакома по советскому ящику:  ну что вы пристали к человеку – на свадьбу принято делать подарки – ну и что что дорого – у людей есть деньги - у меня вот тоже часы имеются – не нужно считать деньги в чужом кармане. ...Ну и дальше - через каждого второго: ай-яй-яй, стыдно считать деньги в чужом кармане.

...Как писал Федор Михайлович, «мужички за себя постояли».