СОСТАВ СОБЫТИЙ

 

Тут так много наворочено, что придется отсекать целые сюжетные линии. В общем так: действие происходит в начале тридцатых годов; однажды важный партийный начальник Харьковской области получает секретный, за подписью Сталина, приказ на огромную норму продразверстки и на жесткое подавление сопротивления.

 

Понимая ЧТО это означает, человек решается на отчаянный поступок: он передает документ  американскому инженеру, который отработал на строительстве тракторного завода и теперь возвращается домой. Но, персонаж, которого назову Главным Чекистом, держит ситуацию под контролем. Партийный начальник успевает застрелиться, а американца убивают по неосторожности.

 

Сын американца, двенадцатилетний мальчик, в панике убегает по перрону вокзала и прячется в товарном вагоне.  На нем детский ранец с личными вещами, там же - книжка «Кобзарь», которую отец  дал на сохранение.

 

Не найдя документа в багаже погибшего инженера, чекисты начинают охоту на сбежавшего ребенка.  Приметы рассылаются на станции и в населенные пункты одесского направления – милиция отлавливает  детей, подходящих под описание.

 

В товарном вагоне мальчик знакомится с попутчиком – слепым странствующим кобзарем. Тот предлагает ему стать своим поводырем. Обманув бдительность милиции, они отправляются в развалины старой казацкой крепости – именно там собирается вольное кобзарное братство. Юный американец попадает в закрытое  общество профессиональных людей со своими традициями, своей системой защиты от чужаков и даже со своим языком. При каждом кобзаре – сирота-поводырь - мальчик или девочка;  у детей тоже свое братство.

 

Чекистам становится известно, что у мальчика появился напарник – старый слепой солдат Иван Кочерга;  Главный Чекист рвется по следу и это рвение выходит за рамки служебного долга, оно окрашено неизвестным нам личным интересом. Сначала он находит и садистски убивает любимую женщину кобзаря, а потом в его руки попадает и сам старый солдат. Мальчик успевает сбежать.

 

Все эти события происходят на фоне изъятия крестьянского зерна, репрессий и начинающегося голода. В плане борьбы с украинским национализмом наносится удар по странствующим кобзарям.  Их репертуар – старые казацкие песни и плачи - не вписывается в новую эпоху. Власть объявляет эту форму попрошайничества незаконной, а музыкальные инструменты – кобзы и бандуры - подлежащими регистрации. Понимая, что слепые певцы обречены на вымирание, какой-то полуслепой энтузиаст-музыкант пытается спасти этих людей, он предлагает  создать официальную организацию «социалистических кобзарей», но затея с треском проваливается;  организованный властью съезд кобзарей оказывается ловушкой, а энтузиаст первым отправляется под топор.

 

Десятки собравшихся на съезд слепых певцов ожидают своей участи в подвалах ОГПУ. Среди них – избитый Иван Кочерга. Его уводят на допрос и тут, наконец, происходит долгожданная встреча Героя и Антигероя:  они оказываются за одним столом, им есть о чем вспомнить и поговорить.  Когда-то давно они оказались в плену и Главный Чекист, который еще не был чекистом, струсил. Он единственный согласился расстрелять собственных боевых товарищей. Ивана случайно недострелили, но он потерял зрение:

 

- Я вернулся с того света, чтобы сказать: от тебя тогда смердело страхом и сейчас смердит.

 

Кобзарей везут в телячьих вагонах на ликвидацию.  Их много, поэтому решено не расстреливать, а просто загнать их в глубокий крутой овраг и похоронить при помощи взрыва. Привязанный к столбу старый слепой солдат должен все слышать и умереть последним – таков садистский план его врага. Никем не замеченный мальчик наблюдает со стороны.  В последний момент он бросается на помощь своему другу, но в результате цепи случайностей происходит преждевременный взрыв, и все, кроме мальчика, оказываются погребенными под обрушенным склоном оврага.

 

ПРО КИНО

 

Ну что сказать, со времен Александра Довженко украинское кино почти не изменилось. Другими словами: если вас раздражает излишняя поэтичность и метафоричность киноязыка (а меня раздражает!), то это кино не для нас с вами. Под такие фильмы лучше всего подходит первая заповедь критика – «художника нужно судить по тем законам, которые он над собой поставил»...

 

...Иначе все поэтическое,  романтическое и просто по-человечески трогательное, что есть в этом кино, превратится для вас (нас) в пошлость и дурновкусие.  Другими словами: этому фильму нужен конкретно сфокусированный зритель.

 

Несмотря на вычурность сюжета, течение кино очень плавное, оно напоминает одну из тех тягучих баллад-импровизаций, которые пели на ярмарках слепые кобзари. Там есть все, что нужно для такой баллады или для полублатного городского романса: «большая жизненная несправедливость», роковая страсть и - цепь невероятных совпадений. О «случайном» пересечении судеб Ивана Кочерги и его преследователя уже сказано. А вот еще одна сюжетная линия: Главный Чекист «безумно» влюблен в певицу романсов(!) Ольгу Левицкую, которая в свою очередь любит американца. Смерть Питера Шемрока позволяет коварному сопернику заполучить женщину. Но это еще не все!  Когда голодный мальчик-американец решается ограбить чужую городскую квартиру, то по роковому совпадению это оказывается квартира не кого-нибудь, а – Главного Чекиста, и он там сталкивается нос к носу с певицей Ольгой, которая узнает его... и так далее...

 

Национальная составляющая. Прежде всего – в языке. Чекисты, вертухаи и партийные товарищи разговаривают исключительно по-русски, остальные персонажи – на нормативном украинском без примеси местного произношения. Даже мальчик-американец время от времени забывает о положенном ему английском акценте и срывается в прекрасно поставленную украинскую речь. Главный Чекист разговаривает на двух языках. К примеру, с женой – только на украинском, зато в диалоге со своим антиподом они оба говорят на разных языках и этот прием фонетического перехлеста близких языков, вероятно, имеет какое-то драматургическое (и – политическое?) значение.

 

В фильме много фольклорной музыки и песен, но не вживую, а в прекрасной студийной записи - язык «остранения действительности» избегает всякого натурализма.  Изобилие живописной этнографии  заставляет вспомнить раннюю латышскую атмоду – тут Украина сильно отстала;  крестьянская женщина в праздничном национальном уборе замешивает тесто в локальном солнечном луче – такое у нас уже не проходит. И вообще, изобразительный ряд фильма показался красивым до искусственности;  заявка на экспорт проглядывает в каждом кадре этой работы. 

 

Личная зрительская оценка:  при всей симпатии к Украине – три с плюсом.  Хотя – строго ИМХО.