Разбросать по всей армии

С 1940 года, после оккупации трех прибалтийских республик, по приказу наркома обороны СССР эстонцы стали призываться в 22-ой стрелковый территориальный корпус, латвийцы — в 24-й, литовцы — в 29-й. Но потом от национальных корпусов отказались, и прибалты стали служить во всех подразделениях Советской Армии.

Красную звезду проткнул штыком

Изначально бойцы-прибалты не почитали присягу и активно вели антисоветские разговоры о том, что русские их притесняют. Со своей стороны командование расценивало прибалтийцев как политически неблагонадежных и способных на предательство. Неприятие Красной Армии выражалось не только в разговорах.

Был случай, когда один из призванных бойцов проткнул штыком своей винтовки красную звезду. Это стало предметом особого разбирательства, в ходе которого сотрудники НКВД пришли к однозначному выводу: боец руководствовался лютой ненавистью к Советам.

Нередко прибалты пели свои национальные песни вместо рекомендованных общеармейских. Все эти настроения приводили к арестам в Прибалтийском округе, а также заложили основу определенного отношения к прибалтийским солдатам, которое сохранилось вплоть до 1991 года.

Одиночный план мести

В послевоенные годы отношение к прибалтийцам в лучшую сторону не изменилось. Многие случаи дедовщины были связаны с унижением именно эстонцев и литовцев. Зная об этом, многие потенциальные призывники стремились поступить в университеты, чтобы не отбывать срочную службу.

Большая часть призывников с середины 1950-х годов проходила службу на территории РСФСР, вдали от своих родных мест. Обычная практика того времени — формирование частей из разных национальностей — приводила к возникновению языкового барьера, который создавал почву для межличностных оскорблений.

Нередко происходило объединение солдат по национальному признаку: вся группа держала оборону, если нападали на одного из земляков. Но чаще прибалты подвергались унижениям и оскорблениям, когда у них не было поддержки. Они должны были самостоятельно защищать свою честь или же смириться, затаив в своей душе план мщения.

Дело рядового Сакалаускаса

В 1987 году на всю страну прогремело дело рядового Артураса Сакалаускаса, проходившего службу во внутренних войсках. Его взаимоотношения с сослуживцами с самого начала сложились ужасно. Кульминацией армейских мытарств Артураса стал расстрел им восьмерых солдат из его части в поезде, следовавшем в Ленинград.

Во время этой поездки, по свидетельствам конвоируемых заключенных (ехавшим в этом же поезде), над бедным солдатом издевалась вся рота. Кто-то надевал ему на голову тарелку с горячим супом; повар специально пересаливал его пищу, а иногда и вовсе не давал еду; сержант опускал головой в унитаз, не давал ему спать, избивал при любой возможности. А 23 февраля произошло страшное: Джамалов и Манхуров попытались совершить акт мужеложства, но у одного из них случилось преждевременное семяизвержение — Артурас потерял сознание.

Чтобы привести его в чувство, ему спичками прижигали руки. После всех этих издевательств, он взял в руки оружие, расстрелял одного за другим своих мучителей и сбежал. Артураса поймали, но признали психически невменяемым. Впоследствии он смог вернуться на родину, израненный морально и физически.

Это громкое дело после публикаций в прессе вызвало бурю возмущения и сочувствие к солдату не только на его родине, но и по всей стране. Однако официальные власти предпочли занять обвинительную позицию.

Генеральный прокурор Ленинградского военного округа на вопрос корреспондента о судьбе рядового Сакалаускаса ответил: «Труднее всего в армии нытикам, хамелеонам, бездельникам, маменькиным сынкам!» Пожалуй, не найти лучшей иллюстрации к сложному отношению в Советской Армии к прибалтийским призывникам. Именно тогда в обществе начали обсуждать национальный вопрос, в особенности в связи со службой в армии.

В ракетчики и пограничники — не брать

С конца 60-х годов и до конца 80-х годов прошлого века, по данным архива Оборонных ресурсов Эстонской ССР, ежегодно под призыв попадали около 8 тысяч юношей. В весенний призыв 1991 года было набрано меньше тысячи человек.

После же августовского путча прибалтийские республики получили независимость и стали осуществлять призыв в свои национальные войска, где, кстати, отношения между сослуживцами тоже оставляют желать лучшего. Недоверие советского военного руководства к прибалтийцам выражалось в том, что в войска стратегического назначения их предпочитали не брать.

По данным архива Оборонных ресурсов ЭССР, с 1968 по 1991 год в ракетные войска попали всего около полутора тысяч человек, а в пограничных войсках прошли службу только 3 процента эстонцев.