На технический проект были выделены немалые деньги. Определились и с местом, на котором позднее появится совсем не зоопарк, а City center. Все, даже контролирующие органы, вдохновились идеей возведения уникального дворца для животных, фасад которого и прочее обустройство должны были быть стилизованы под обросшую лианами и деревьями скалу, согласно разработанной Айей и Михаилом целостной концепции дизайна зоопарка. Задумка нашла горячую поддержку у Артура Шкуте.

Через какое-то время технический проект был готов, и «наверху» выделили средства на строительство. Но одновременно начались политические изменения. В стране менялась власть. Десять «упитанных» папок проекта так и остались не у дел, надолго поселившись в семье Пупиньшей, – уничтожить то, что долго и тщательно разрабатывалось, рука не поднималась. Но годы шли, и однажды проект сгорит в огне – Михаил отправил его в пылающий камин так же, как некогда Гоголь второй том «Мертвых душ». Чего это стоило в моральном плане, можно себе представить – сгорела красивая мечта…

Великое переселение

Однако жизнь, до краев насыщенная каждодневной работой, продолжалась. К этому времени в семье Пупиньшей подрастали две дочери. 

Первый акватеррариум в Даугавпилсе был сделан при ДПИ по примеру Тульского, в Тулу Михаил самолично ездил за опытом. Расположился новый объект тоже под студенческим общежитием – с разрешения руководства ДПИ, разумеется. Когда акватеррариум пригласил первых посетителей, по воспоминаниям, среди них было много детей, бабушек с внуками. В то время разрешили кооперативы, что означало определенный статус. Зоопарковый кооператив получил название Zoo. Примечательно, что это название писалось тогда на русском– «Зоо». Как следствие, и посетители, и проверяющие считали, что название – цифра 300, почти как «триста спартанцев». 

Михаил вспоминает, что никакого дохода учредителям акватеррариум не приносил, все, что выручалось за билеты, тут же тратилось на животных. Другими словами, доходы шли в расходы. По сути, вся работа в отношении введенного в строй объекта держалась на энтузиазме Пупиньшей. Стало немного легче, когда из армии вернулись Сергей Шиман и Валерий Вахрушев. Шиман со временем уйдет в автомобильный бизнес, а Вахрушев сегодня – доктор биологии, энтомолог, специалист по практическому обустройству зоопарковых экспозиций, к которому многие обращаются за советом. Михаил называет Валерия одним из ведущих специалистов в устройстве и оборудовании экспозиций зоопарков в Балтийском регионе. 

И вот настал тот день, когда из подвальных помещений общежития акватеррариум перебрался в здание, где размещалась станция юннатов, хозяйство которых в результате новых веяний уменьшилось. Со временем зоопарк, обо-сновавшийся по адресу ул. Виенибас, 27, стал занимать первый этаж, юннаты некоторое время оставались на втором. «Нам юннаты не мешали, ведь мы были близки по духу. В это время к нам в гости в компании московских биологов и телевизионщиков заехал ученый зоолог и зоогеограф Николай Дроздов, ведущий популярной телепрограммы "В мире животных". Дроздов находился в Латвии по каким-то своим делам, и природная любознательность привела его в Даугавпилс, чему мы с Айей были, конечно, рады», – рассказывает Михаил. 

Наверное, немногие даугавпилчане знают, что идея, концепция и проект дизайна Даугавпилсского зоосада, его экспозиции в полном смысле слова еще в 1980-е годы были созданы умом, душой, руками и фантазией супругов Пупиньшей, но реализовать это все удалось только в недавнее время в сотрудничестве с коллегами по зоосаду. «Мы с Айей всегда работали как будто в две головы и четыре руки единого организма. Когда начали вместе с В. Вахрушевым делать первые экспозиции из бетона (искусственные джунгли), зоосад преобразился.

На благо природы

Айя написала наши первые проекты по охране рептилий и амфибий в Латвии, – продолжает Михаил. – Она всегда оставалась мозговым центром проектов, первые из которых были очень важны. Один из них, посвященный исследованию экологии черепах и жерлянок в Латвии, позволил создать бассейн для черепах в форме природного водоема за городом, это было значимо для развития зоосада в целом и позволило сохранить черепах в Латвии. Потом, безусловно, были и другие проекты. 

Что касается недавнего времени, то 2017-й стал годом послепроектной деятельности в рамках программы LIFE.  В течение пяти лет, согласно европейским стандартам, следовало поддерживать состояние прудов, заниматься разведением черепах, мониторить жерлянок и т. д. Своеобразное такое послесловие... Вместе с Айей мы выступали с докладами на множестве научных конференций, в основном за рубежом. Развивалось наше тесное сотрудничество с немецкими, французскими, итальянскими, испанскими, литовскими, украинскими учеными, в том числе в этом году – по исследованию инвазивного ротана в Латвии». 

Одним словом, Михаил и Айя, как и подобает настоящим ученым, жили работой, когда теория тесно переплетается с практикой. Вся их деятельность была направлена на благо латвийской природы.

Из рассказа М. Пупиньша следует, что Айя всегда была самоотверженным и очень смелым биологом. В экспедиции на Дальнем Востоке уходила одна в таежные сопки. Однажды пыталась отловить ядовитого щитомордника. Обороняясь, змея укусила. К счастью, все обошлось сравнительно легко. Но тот щитомордник сделал ей прививку осторожности обращения со змеями.

Соратница и спутница жизни Михаила избегала публичности, отличалась скромностью в общении с журналистами. Однако у Айи Пупини была и своя педагогическая стезя – активно занимаясь популяризацией знаний о природе посредством лекций для школьников, студентов и специалистов, проходивших в зоосаде, она талантливо проявляла себя и в этом направлении. 

В 2012 году А. Пупиню признали лучшим преподавателем природоведения в стране, она удостоилась награды от Латвийского совета науки и образования и Министерства окружающей среды и регионального развития.   

Город должен помнить

«Айя была позитивным и очень светлым человеком с несгибаемой волей. Таких веселых, радостных и способных радовать других людей – мало, повстречать их – великое счастье. Поэтому на ее похоронах и поминках я просил, чтобы никто не горевал и не плакал, Айя это не одобрила бы. Я призвал радоваться тому, что такой позитивный человек жил рядом с нами, вспоминать все доброе, радостное и смешное, что давала нам Айя. Провожая ее, мы вспоминали какие-то связанные с ней смешные и радостные моменты, шутили и по-доброму улыбались. Уверен, Айя хотела, чтобы ее провожали именно так. Например, ее родной брат вспомнил, как однажды Айя во время экспедиции под Владивостоком наловила десятки лягушек-квакш, а те за ночь разбежались по квартире, в итоге вся квартира мелодично и квакала около двух недель – квакшу очень трудно обнаружить, всех пришлось перелавливать во второй раз», – улыбается воспоминаниям Михаил.  

Айя упокоилась в Краславе, неподалеку от своей старшей дочери Элины… 

По словам М. Пупиньша, прямой причиной смерти его жены стал оторвавшийся тромб, возникший в результате сильной аритмии исстрадавшегося в борьбе за справедливость материнского сердца. Уходя с головой в работу, Айя крайне редко обращалась к врачам. Сегодня на попечении Михаила ее мать, здоровье которой сильно подорвано инсультом. Младшая дочь Пупиньшей в настоящее время проживает за рубежом, у Михаила есть маленький внук, которому он когда-нибудь расскажет о бабушке Айе. 

Сегодня Латгальский зоосад продолжает переживать большую реновацию. Долгожданные преобразования, как не раз уже сообщалось, касаются многого, в том числе внедрения современных экспозиций, капитального ремонта здания, обустройства его близлежащей территории и др. Одновременно под руководством Михаила Пупиньша не прекращается серьезная научная и природоохранная деятельность зоосада. Ученый остается верен принципам, которые они много лет назад закладывали вместе с Айей, соратницей во всем. 

Латгальский зоосад стал значимым объектом городского туризма, его оригинальная концепция вызывает интерес со стороны других зоопарков, в том числе зарубежных. 

А все потому, что этот зоосад создавали, развивали и продолжают развивать увлеченные и талантливые в своем деле люди, способные на полную самоотдачу: Айя и Михаил Пупиньши, их соратник Валерий Вахрушев и другие сотрудники зоосада. 

Думается, что ведущий батрахолог Латвии (батрахология – раздел зоологии, изучающий земноводных), видный даугавпилсский ученый, один из создателей Латгальского зоосада – Айя Пупиня достойна того, чтобы на его стене появилась мемориальная доска с ее именем. Город должен знать и помнить...