С родным городом он надолго расставался лишь однажды, когда служил в армии. Причем служил не где-нибудь – в Москве, в Кремлевских войсках. Спрашиваю: «Как преодолели строгие критерии отбора? – «Наверное, правильным был, соответствовал, – отвечает. – Приглашали, конечно, на беседы в ЧК (КГБ), проверяли. Может, учли то, что в школе я был комсоргом… Да и потом общественной работой не брезговал. Комсорги – те же менеджеры. Надо было организовывать народ на различные мероприятия, соревнования, в том числе и спортивные. Не вижу в этом ничего предосудительного. В молодости к тому же был и интерес к спорту, к легкой атлетике. Выступал на первенстве Латвии».
По специальности Владимир Пипер – инженер-электрик, окончил Северо-Западный политехнический институт в Ленинграде, после чего более 10 лет отработал в ПМК «Энергострой», где трудился бы и дальше, но наступили другие времена, работа стала связываться с опасными командировками на Кавказ, когда приходилось ночевать в машине. Жизнью рисковать не хотелось. Владимир уволился, поначалу выживал разными фирмами, таксовал-торговал, пока не зацепился за должность рабочего бассейна в 16-й средней школе. Когда в этой же школе освободилось место учителя по труду и ему предложили временно замещать и совмещать, Пипер не отказался. С бассейно-рабочего повысили до инженера бассейна, что на обязанности не слишком повлияло. С нашим человеком – как ни назови, только в печку не ставь! Учительство неожиданно пришлась по душе. Прикипел.
Вспоминает, что тогда среди трудовиков было много бывших военных. Однако чтобы закрепиться, понадобилось получить специальное образование учителя по домоводству – Владимир окончил Даугавпилсский университет. Но и два диплома не гарантировали нормального заработка – подрабатывал на благо семьи в других школах.
Владимир ощущает себя католиком и латгальцем. При этом женат на русской и православной. «Дочь мы крестили в католическую веру – моя мама настояла», – уточняет. Живут дружно, в согласии. В 10-й средней школе Владимир трудится вот уже 13 лет. Говорит: «Перешел сюда, потому что по часам получалось лучше, а значит – зарплата больше, да и коллектив хороший, доброжелательный».
Вначале была школа
– В детстве я всегда что-то мастерил. Большая часть лета проходила в деревне Орнишки, где жили бабушка с дедушкой. Дед рано ушел из жизни, но я его хорошо помню. Мастеровой был человек. Своими руками построил дом, по хозяйству умел все. А я мальчонкой выстругивал деревянные автоматы, рогатки, машинки разные… Любил смотреть, как дед столярничает: завораживал сам процесс, запах дерева.
Уроки труда в 11-й средней школе, где я учился, вел Бронислав Делверис. Мальчишки учились работать на станках, понимать назначение того или иного инструмента. Школа располагала хорошим оборудованием. На уроках труда мы делали деревянные молотки, табуретки, игрушки и, конечно, скворечники – это святое! Материала хватало. У каждого свое рабочее место, инструмент, за который ученик нес ответственность. Сейчас так не пожируешь – с оборудованием тяжело и плохо, и такая ситуация во всех школах. Есть и другая проблема: в некоторых школах введены объединенные уроки, когда девочки и мальчики вместе слушают теорию домоводства, то есть практика отсутствует или почти отсутствует. Зато школа при таком подходе может сэкономить на учительской ставке и материалах. А то, что дети лишаются выбора, директоров, похоже, мало волнует. Слава богу, в 10-й средней школе такого не происходит. Но и тут не все гладко. В даугавпилсских школах нацменьшинств уроку труда отводится всего 40 минут в неделю. В результате зарплата учителей домоводства урезана на 50%. Тогда как в школах с латышским языком обучения все осталось по-прежнему: два урока в неделю по 40 минут. Приходится совмещать работу в четырех школах. До пенсии мне еще лет десять по теперешним установкам… – объясняет Владимир.
– С чего началось ваше деревянное зодчество в миниатюре?
– Лет 15 тому назад я предложил ребятам из Польской школы сделать макет здания, в котором они учатся. Идея понравилась. На работу ушло два года. Энтузиасты оставались после уроков. Сначала-то все поддержали, а потом потихоньку отсеялись. По-настоящему созданием макета увлеклись лишь несколько человек. Но когда конструкция стала вырисовываться, «изменники» опять вернулись в строй. Вот вам и философия жизни – такое отношение к делу можно наблюдать не только на уроках труда. Готовый макет был представлен на конкурсной выставке в центре творчества «Яуниба», где получил 1-е место. Надо признать: работа была достаточно сложной, мы выбрали вариант, как школа выглядела до реновации. Очень много деталей: лестницы, водосточные трубы, оконные рамы…
Потом в 16-й школе было решено создать макет сельской бани. Баня с прилегающей к ней территорией: плетеным забором, деревьями, дровами, топором, воткнутым в деревянную колоду… Впоследствии макет был подарен Русскому дому. После бани захотелось пойти дальше и смастерить деревянный храм. С этого момента я серьезно заинтересовался деревянным зодчеством, читал соответствующую литературу, заглядывался на старые фотографии. Для создания макета была выбрана православная деревянная церковь Св. Благоверного князя Александра Невского на старом гарнизонном кладбище, постройки 1897 года. В ходе работы пришлось подружиться с математикой – понадобились точные расчеты. Была цель – сделать храм таким, как он выглядел изначально. Помогли сотрудники музея – предоставили документальные снимки. Однако впоследствии окажется, что наш макет воспроизводит вид церкви после первой реставрации. Над деревянной миниатюрой трудились Александр Смирнов, Антон Трофимов, Артем Розевика, Вячеслав Зайцев. Благодарен этим ребятам, они повели себя как настоящие фанаты. Была придумана специальная технология. Детали храма фотографировали на месте, их реальные размеры математически переводились в требуемые – соблюдался масштаб. Проблемы возникли с копированием одного из отсутствующих куполов, который должен был располагаться над притвором храма. Оказалось, его сняли для реставрации еще в 1990-е годы и назад не вернули. Пришлось воссоздавать купол по фотографии. Сегодня макет храма Св. Александра Невского можно увидеть в Культурно-информационном центре (Крепость, Водонапорная башня). В нем более тысячи всевозможных деталей, работа над макетом осуществлялась в течение трех лет.
Торжество души
Владимир обучает детей труду уже 18-й год. В списке работ его учеников, тех, что постарше, тростниковая хижина Миклухо-Маклая, под крышей которой находится вся необходимая утварь – заходи и живи! Осадные орудия, выполненные в различных масштабах, храмы, впечатляющий Симбирский кремль из спичек, кареты, сани, телеги… Младшеклассникам под силу сделать машинки, самолетики. На таких уроках дети не только выступают в роли строителей, архитекторов, но и познают факты истории, одним словом, получают представление, что к чему в этом мире.
– С малышами работать труднее. Им кажется, что результат работы хороший, а мне, как учителю, надо объяснить, что не очень, что надо стремиться к лучшему. Вот сидит такой ученик и хнычет: «У меня не выходит, не умею, не могу-у…» В общем, весь в тоске. И вдруг через какое-то время получилось! Так он же всех снесет, когда бежит показывать, что вот же, получилось!
Раньше уроки труда не совмещались с домоводством, где в теории проходят питание, стирку, глажку, культуру стола и т. д. По часам это должно занимать половину. Но тогда что остается на практику, хотя, согласно стандартам изучения предмета, на практические занятия полагается 80% учебного времени. Пожалуй, труд в школах XX и XXI века схож в одном – кабинеты, где проходят занятия, «загнаны в подполье», что позволяет относиться к труду как к чему-то второстепенному, морально-устаревшему, что ли... Но не труд ли создал из обезьяны человека? Доказано: эти уроки способствует развитию фантазии, абстрактного мышления и памяти, а также помогают получить важные для жизни навыки. Физическая деятельность тренирует мелкую моторику пальцев, а, как известно, именно эти части тела и передают сигналы в мозг, то есть, посещая такие уроки, ребенок развивается.
Но не всем это, к сожалению, понятно. Иногда приходится от детей (и взрослых!) слышать такое мнение: «Зачем вообще эти уроки труда? Если понадобится, можно вызвать специалиста». На это я отвечаю: «А ты уверен, что денег на специалиста хватит? А если лампочка перегорит, специалиста будешь ждать?» Ребенок должен быть адаптирован к возможным жизненным ситуациям. Не всегда мама и папа будут рядом, каждому предстоит вступить во взрослую жизнь и однажды забить свой гвоздь в стену, желательно при этом не ударить по пальцам.
– О чем сегодня мечтает Владимир Пипер?
– Задумки есть. К примеру, побывать на Русском Севере – кладезе древних деревянных строений. Кижское чудо – это же торжество души! Деревянные храмы в Кижах – эффект шедевра, где ни убавить, ни прибавить. Не зря живет легенда о мастере Несторе, построившем Преображенскую церковь. После окончания работ Нестор забросил свой топор в озеро со словами: «Нет и не будет такой!» Преображенская церковь – самая сложная и нарядная среди всех памятников северного деревянного зодчества. Основа композиции – восьмигранный сруб – «восьмерик» с четырьмя двухступенчатыми прирубами, расположенными по сторонам света. Церковь увенчана 22 главами, размещенными ярусно. Хотелось бы воспроизвести макет этого невероятного по красоте храма, но нужны единомышленники, те, с кем можно было бы взяться за этот проект. Надеюсь, такие ребята появятся. Современных детей непросто чем-то заинтересовать, в настоящее время 4 небольшие по численности группы трудятся над строительством выбранных моделей храмов. Кажется, получается неплохо, – заключает В. Пипер, работы учеников которого достойны выставки в Даугавпилсском краеведческом и художественном музее.
Надеемся, что не за горами то время, когда именно так и произойдет. Город должен увидеть и восхититься произведениями своих юных жителей.