Латвия мало заселена

«Понятно, что иммиграция будет, поскольку жители в мире поделены непропорционально. Латвия - одно из самых пустых мест на свете. У нас 35 человек на квадратный километр. В Финляндии это число еще меньше - 15 человек на кв. км, но в Финляндии есть вообще необжитые территории. В Латвии же все территории используются.

Для контраста: в Сингапуре проживает 7000 человек на кв.км, в Гонконге - 6000 человек, в Голландии - 400. Из цифр мы видим, что Латвия даже в контексте Европы малообжитая. Может даже менее, чем Монголия, где 1,7 человека на кв. км».

Жители и земля

Вторая проблема, по мнению профессора, в том, что концентрация жителей не согласуется с обрабатываемой землей, от которой мы все кормимся. «Например, на Ближнем Востоке проживает примерно столько же человек, сколько в Европейском Союзе (ЕС), - почти полмиллиарда, а обрабатываемой земли, которая пригодна для сельского хозяйства, на Ближнем Востоке - 5-8% от всей территории. Остальное - пустыня и горы.

Я хотел бы это сравнить с Латвией. Если бы в Латвии не было бы лесов, то мы могли бы обрабатывать все 100%. К тому же число жителей у нас небольшое. Это означает, что у нас будет наблюдаться давление масс жителей. теоретически это происходит уже сейчас. На Латвию давление идет с Ближнего Востока.

Больше турецкое давление

Сегодня его оказывают дипломатические службы. Например, число жителей Турции ежегодно прирастает на 800-900 тысяч человек. Им нужно куда-то деть этих людей. Поэтому турецкое правительство очень целеустремленно работает в направлении стран Балтии. Их интересует не столько участие Турции в ЕС, сколько свободные границы. Им необходимо переселить лишних жителей. Латвия - одна из целей Турции в этой области. Надо сказать, что и в Китае та же проблема. Китай тоже целенаправленно работает в этом направлении. Они - конкуренты».

Тайванс смотрит на иммиграцию как на природный процесс. «Человек - часть природы. Природные процессы идут на выравнивание. Жители всегда иммигрировали, мигрируют и сейчас. Мы сами являемся свидетелями миграции, например, русские на территории Латвии - продукт миграции. Так что с миграцией надо считаться. Ничего с этим не поделать. Можно бороться, можно не бороться. Миграция просто будет. Нам на думать, как мы будем жить дальше. Там есть серьезные вопросы».

О каком количестве мигрантов мы говорим? Тайванс согласен с подсчетами демографа Илмара Межса о том, что по нынешней динамике мигрантов уже в 2050 году латыши будут выраженным меньшинством, а в конце этого столетия латыши будут в таком же положении как сейчас ливы.

«Процесс вымирания нации стремителен. Думаю, что наши дети будут жить совсем в другой Латвии. Это больше не будет такая Латвия как сейчас. В лучшем случае будет только название - "Латвия". Латыши будут таким древним меньшинством, как сейчас ливы или моны в Тайланде», - сказал он и привел интересные приметы времени.

Латыши следующие на вымирание?

Например, Ликтеньдарзс (Сад судеб) создан на старых территориях ливов, где латыши раньше не жили. Мифологические образы латышей, например, Лачплесис, камни, Даугава, Стабурагс - связаны с местами ливов.

Профессор высказал мнение, что создатели Сада судеб слушали свое подсознание и сделали проект в месте, которое символически связано с вымершим народом - недавно ушла из жизни последняя говорящая на ливском языке женщина. Символическое место для сада судеб может сигнализировать и о том, что латыши - следующие на вымирание. «Наше будущее - вымирание. Вся ситуация очень плоха. Мне она очень не нравится. Там все очень романтично, но это такой романтизм смерти. Это не оптимистичный романтизм».

Тайванс обратил внимание на то, что латышские девушки активно выходят замуж за арабов. «Процесс происходит очень стремительно. Та больше не будет латышских детей, поскольку ислам очень четко требует, чтобы дети были мусульманами. Обычно так и бывает, особенно если они живут в другой стране».

В свою очередь, проживающие здесь члены смешанных семей могут говорить на обоих языках родителей, а их лояльность Латвии с ходом времени может снизиться. «Думаю, что у следующего поколения больше будет формальная лояльность».

Решающее третье поколение

Одновременно профессор согласен с тем, что лояльность проживающих за границей латышей к родине будет выше, чем у тех, кто живет в Латвии. «Чувство этнической принадлежности через какое-то время обостряется. Часто говорят, что это происходит в третьем поколении. Но к тому времени уже многое потеряно. Я изучал нашу эмиграцию - в третьем или четвертом поколении идентичность растворяется и в реальности ее больше нет и с ней не считаются».

Представители третьего поколения и их действия могут быть опасными, если думать о Турции, Северной Африке, Пакистане и других иммигрантов в Европе. «Дедушка боролся за то, чтобы интегрироваться, отец вроде как интегрирован, но оказывается, что не интегрирован. Он все равно меньшинство - общество ЕС его не принимает, поскольку у него другой цвет кожи, религия, он иной. Он ходил в местную школу, прекрасно говорит на местном языке, но остальное общество держится от него в стороне. Это вызывает гнев в третьем поколении - во внуках, которые часто реанимируют в себе ислам в поисках своей идентичности и самоутверждения. Религия как идентичность сильнее, чем национальность, этническая принадлежность».

Существенное влияние религии

В качестве примера он упомянул - как только финно-угорские народы, проживавшие в 17-19 веках между Эстонией и Финляндией, приняли православие, уже в следующем и последующем поколениях пропал их этнос и они стали русскими. «Религия - очень сильная ассимилирующая сила. Поэтому те, что начинает себя идентифицировать с исламом, начинают конфликтовать с окружающим обществом, которое не поддерживает ислам и живет по другим принципам», сказал он и пояснил, что между христианством и исламом существуют очень большая принципиальная разница.

Например, в христианстве человек, даже самый ничтожный, считается партнером и коллегой Бога, а в исламе партнерство человека с Богом считается большим грехом. Эти принципы работают и в обществе. Поэтому сейчас нельзя назвать ни одного выраженно демократического исламского общества. В свою очередь в Латвии общество демократическое без всяких сомнений.

Если миграция будет стремительной, возможен конфликт

«Однако если это происходит медленно, могут создаться раздельные общины. Мы уже привыкли к двум общинам. Латыши направлены на ассимиляцию», - сказал Тайванс, добавив, что в истории были случаи. когда в результате миграции один народ проникал на чужую территорию и со временем основывал там свои общины, которые не подчинялись местным правилам.

Одна из форм самоизоляции мусульман связаны с женским платком хиджабом. «Мы думаем - это только признак принадлежности к исламу, пусть они ходят в платках. Но платок означает очень много. Платок означает, что мужчина, если только он не брат, двоюродный брат или близкий родственник, не может приближаться к одетой в платок женщине. Это относится и к мусульманам, а о европейцах вообще говорить не будем. Если женщины не доступны европейским мужчинам (и наоборот), не происходит смешения общин - здесь нет симметрии.

Если мужчина - мусульманин, его жена может остаться христианка или индуска, но дети определенно будут мусульмане. Конечно, они будут изолированы от остального общества, их никуда особо не будут пускать, они останутся в мусульманском обществе». Профессор говорит, что со временем закрытые мусульманские общины в Латвии станут все больше.

К тому же, они весьма самодостаточны. «Они (по крайней мере сначала) не будут просить никакого государственного участия, пособий или пенсий, они сначала будут обходиться малым, жить очень скромно. Их уровень жизни не особо высокий», - сказал он и указал, что обычно в таких семьях рождается много детей, которые заботятся о родителях в старости.