- Расскажите о себе немного — вы больше журналист, общественный активист или уже политик?

- Я неравнодушный человек, который руководствуется одним мотивом: мы живем в том мире, который создаем сами. И в бытность мою журналистом, и сейчас, когда веду общественную деятельность, и потом, если сложится моя жизнь в политике, мое кредо не менялось и не изменится: мне не всё равно.

- Если вспомнить вас лет 10 назад — в чем вы видите свою наивность, ошибки, заблуждения?

- То, что люди обычно называют «ошибками» и «заблуждениями», я предпочитаю называть «ценным жизненным опытом» и очень им дорожу. Я верю в людей и верю в добро. Эта вера часто и движет меня вперед.

- Какие инициативы вы выдвигали на портале manabalss? И удалось ли какую-то довести до желаемого результата?

- Против масок в школах, за смягчение ковидных ограничений, за отмену поправок к Закону об иммиграции, за снижение возраста освобождения от экзамена по латышскому до 65 лет. Да, того результата, который заявлялся мною в тексте инициатив, не было. Но все они начинали общественно-политическую дискуссию, в результате которой, хочется верить, некоторые гайки не были закручены чрезмерно жестко.

- Вы одна из немногих, кто вступился за российских стариков, живущих в Латвии. Не боитесь ли подвергнуться преследованию со стороны властей, ведь это идет вразрез с официальным курсом?

- Эти старики не российские, а наши. В том-то и дело. Это мамы, папы и дедушки с бабушками моих друзей и знакомых. Несмотря на паспорта РФ, они для Латвии — свои. И подвергать их тому страшному стрессу, который они пережили за последние уже почти полтора года, было низко и бесчеловечно.

Это очевидно уже многим. Все латвийские и иностранные журналисты «официального курса», которых я приводила к таким старикам познакомиться, пообщаться воочию, уже не могут говорить о них всякие гадости и призывать к выдворению. Это факт. Поэтому давно призываю политиков из Риги приехать в Даугавпилс и походить вместе по таким бабушкам-дедушкам, услышать их жизненные истории, а не страхи в своей голове…

Меня не за что преследовать. Я патриот своей страны. Все, что я показываю и говорю, — ужасная латвийская действительность. И я от души хочу, чтобы моя Латвия была лучше. Разве в этом есть что-то антигосударственное?

- Самые вопиющие истории, которые вам пришлось от стариков услышать?

- Их много, и они настолько разрывают сердце, что иногда я думаю — тем, кто не дожил до этого кошмара, повезло больше, чем тем, кто остался в живых. Женщина, которая уехала в дурдом на полтора месяца прямиком с курсов латышского… Мужчина с четвертой стадией рака в инвалидной коляске, который дважды посещал экзамен по латышскому: он почти не говорит, ручку держать не может… Женщина, которая пришла на экзамен в среду после химиотерапии в понедельник. А потом пропустила несколько сеансов химиотерапии, потому что госструктуры ошибочно лишили ее ВНЖ, а вместе с ним – всех льгот и медуслуг…

Те, кого лишили ВНЖ осенью, — это отдельная история жестокости и антигуманности. Людей оставляли без пенсии и коменсируемых лекарств только за то, что они, провалив экзамен, не записались тут же на второй (а они справедливо спрашивают: «Если я не сдал сейчас, то как я сдам через две недели?»). И вот человек ломает забор, чтобы топить печку. А еда у него — лишь то, что привозят мои друзья-добровольцы. Я спрашиваю у депутатов парламента из комиссии по сплочению общества: «Как так?!» А они спокойно констатируют: «А вот так…».

- Вы ездили с этими проблемами в Европарламент, как по-вашему, там вообще понимают, что тут происходит? Что речь о массовом выдворении старых людей, которым некуда ехать?

- В Европарламенте все понимают. Ужасаются. Проблема в том, что и у нас законы не принимаются за один день (ну, кроме изначальных поправок к Закону об иммиграции, принятых в предвыборном раже), — нужно несколько месяцев. А в ЕП все то же самое, только умножь на 27 – по количеству стран-членов. Очень медленно там все происходит. Наша петиция движется к рассмотрению. Но идет время, которого у нас уже давно нет.

- Только что прошел Конституционный суд, где вы присутствовали и слушали аргументы нескольких ведомств. Есть что-то, что изумило, шокировало, вогнало в ступор?

- Конечно! Там такие сказки рассказывали высокие чины из министерств и управления по делам миграции. «Никого не выселим, во всех случаях войдем в положение...». И это всё под запись! Вот сейчас все письма, что я пишу в PMLP, я обосновываю именно прозвучавшим во время заседаний. Давайте, мол, входите в положение, как обещали публично! Посмотрим, что из этого выйдет.

- Для чего вы вдруг решили баллотироваться в Европарламент, каковы ваши цели?

- Прекрасно понимаю, что сейчас мне до властей Латвии достучаться трудно, я для них — эдакая пятая колонна, и принять мои предложения на уровне закона для них уже просто неприлично. Поэтому и решила идти кандидатом в депутаты Европарламента – это выход на другой уровень моей активности. Мне нужен более весомый статус для диалога с властью, чем прикрепленная ими на меня плашка «агента Кремля».

Кроме того, мне хотелось бы, чтобы Даугавпилс – самый русскоязычный город ЕС – был представлен в Европейском парламенте. Как бы это кому-то не нравилось, он такой есть, и в ЕС-таки говорят по-русски. По-русски, а не по-российски. Это важно акцентировать сегодня.

Наконец, я хочу разбить стереотип о том, что политика – это грязное дело, а люди, занятые в ней – это какая-то особая каста. Вот я, простая девочка из Даугавпилса, пойду и буду принимать решения о том, как нам всем жить. По совести и с позиции именно обычного жителя этой страны, у которого в приоритете образование, медицина, экономика и – главное – нормальный эмоциональный фон в стране, без постоянной розни и уж тем более травли в обществе.

- У вас четверо детей, как вы ухитряетесь сочетать такую активную общественную жизнь с обязанностями многодетной мамы?

- Ой, не знаю. Я всегда такой была. В редакции одна писала объем троих моих коллег и еще еженедельно передачи на местном ТВ вела. Мои дети очень самостоятельные, а я –многозадачная. Вот они сейчас прыгают на батутах в игровой комнате, а я на ваши вопросы отвечаю. И так у меня всегда. Бывает, не успеваю. Бывает, задерживаюсь. Но всегда неизменно беру и делаю, и довожу начатое до конца. Такой характер, – я к себе уже привыкла.