О премьере, уходящем и новом сезонах, Динабургской опере и превратности судьбы – в интервью с директором Даугавпилсского театра Олегом Шапошниковым. 

– О чем говорить с режиссером накануне премьеры, кроме самой премьеры. Чего ждать зрителям?

– Спектакль сделан необычно, в каком-то смысле это эксперимент для меня самого и для этого жанра. Я никогда не пытался так далеко развести вокалистов и исполнителей драматических ролей, потому что в мюзикле обычно одно лицо играет роль и исполняет вокальные партии. Мы пошли на определенный риск, но он, я думаю, оправдался.

Давайте скажем правду: универсальных исполнителей, которые одновременно и великолепные певцы, и великолепные драматические актеры, на нашей территории, я говорю даже не о Даугавпилсе, о всей Восточной Европе, не считая такие мегаполисы, как Москва и Петербург, очень мало, их можно по пальцам пересчитать, особенно, когда речь заходит о мюзиклах. Если опера и оперетта худо-бедно находят таких исполнителей, то в мюзикле нет такой традиции. И мне очень хотелось, чтобы никто не мог упрекнуть артистов в плохом исполнении вокальных партий. Музыка «Джейн Эйр» тяготеет к эстраде, это в меньшей степени тяготение к классике, она понятна простому зрителю, но это очень хорошая музыка – как хорошая еда в хорошем ресторане. Я считаю, что такую непафосную музыку нельзя испортить недостаточно хорошим исполнением, и она сложна для вокалистов. Если предложить просто актерское пение, то, я думаю, мы не смогли бы донести до зрителей важных пронзительных нот, и качество спектакля пострадало бы.

Что касается актерской игры, то тут тоже были свои сложности. В мюзиклах обычно не очень много слов, больше музыки и вокального искусства, при этом «Джейн Эйр» – очень непростое произведение. Это не примитивно сложенная история, которую можно в двух словах пересказать. Обычно для мюзиклов и оперетт берутся достаточно простые сюжеты, а «Джейн Эйр» – сложное произведение с психологической точки зрения со сложными характерами и взаимоотношениями героев. И у актеров усложняется задача: за очень небольшое время, проведенное на сцене, им надо пережить огромную гамму чувств и донести это до зрителя.

Вот по этим причинам я решился на эксперимент и разделил вокалистов и исполнителей драматических ролей. Как это решено чисто эстетически, об этом я рассказывать не буду, предлагаю прийти и посмотреть. Мне кажется, такой эксперимент позволяет все увидеть гораздо глубже, как будто мы смотрим на какой-то объект одновременно с двух или трех сторон. Думаю, что благодаря этому мы в определенной степени отдали дань уважения автору «Джейн Эйр» Шарлотте Бронте, которая, повторюсь, ставила перед собой очень сложные задачи и блестяще их в свое время выполнила. Нам важно это сохранить.

– Нынешний сезон был успешным. Может быть, это уже обычная, рядовая успешность?

– Это не рядовая успешность. Вообще сезон прошел под знаком признания многолетних предыдущих заслуг театра, я бы так сказал. Надо говорить о двух характеристиках этого сезона: что мы сделали нового и хорошего и что случилось в этом сезоне. Случилось международной признание, что очень важно. Осенью мы получили много номинаций от местных критиков (Речь идет о театральной премии Spēlmaņu nakts, Даугавпилсский театр впервые в своей истории был представлен десятью номинантами в восьми категориях и получил четыре награды. – Прим. авт.), потом пошли комплименты и признание на международном уровне, и это продолжается.

Вот новость, которую еще никто не знает: мы еще на один фестиваль едем, это фестиваль дипломных спектаклей актерских школ. Называется он «Апарт», проходит в Санкт-Петербурге. Поскольку в репертуаре нашего театра есть дипломный спектакль студентов школы Saules «Дорогая Елена Сергеевна», то мы с ним 11 июня будем представлять Даугавпилс на фестивале «Апарт». Само собой, мы готовимся к поездке на Славянский базар (Там будет показан мюзикл «Тайна мистера Икс». – Прим. авт.), в сентябре поедем в Брест на фестиваль «Белая Вежа». И это еще не все. После тех фестивалей, на которых мы уже побывали, у нас сильно выросло количество контактов. Не только наш театр становится узнаваемым, но и через его название все больше и больше звучит имя нашего города в разных уголках планеты. И я думаю, что мы делаем очень хорошее дело для имиджа нашего города. Что касается непосредственно этого сезона, то мы окончательно поняли, куда нам надо идти в творческом отношении, а куда не надо. Сезон стал финальным аккордом, показавшим, с кем из режиссеров стоит работать дальше, а с кем, может быть, не стоит. Я особенно хочу отметить работы приглашенных режиссеров Паулы Плявниеце и Люцины Сосновской; я полагаю, как это модно сейчас говорить, что они режиссеры-резиденты нашего театра. Я их считаю своими постоянно работающими режиссерами, хотя и не входящими в штаты театра. Они тоже очень хотят вернуться в наш театр в следующем сезоне, и я сделаю все возможное, чтобы эти режиссеры ежегодно работали у нас.

И Паула, и Люцина сумели создать в театре какой-то автономный творческий организм, для этого потребовалось несколько лет. Это особый энергетический организм, рождающий в результате общения режиссеров с актерами искры, которые потом поджигают творческий хворост, и возникает горение, костер, и ты сидишь рядом с этим костром и чувствуешь – он живой, трепещущий, действующий на тебя. Вот так бы я охарактеризовал работы Паулы и Люцины. И мне хочется особо выделить слова Паулы о том, что главное – работать честно. Честность – это путеводная звезда для нас; все, что мы делаем, мы должны делать максимально честно, без лицемерия.

Я вот понимаю, что, говоря с вами о «Джейн Эйр», тоже имел в виду честность: честно отработать вокал, не прикрывая сложные ноты неумением спеть их, а до конца показать, какая музыка написана, какой глубины этот роман. Честность, отсутствие подмены одного другим – это то, что очень характерно для нашего театра. В этом сезоне произошла кристаллизация этого честного творческого пути, и я надеюсь, что это новое качество я сумею сохранить.

– В новом сезоне в театре появятся новые режиссеры и актеры? 

– Будет в новом сезоне один новый режиссер, в начале 2019 года он поставит в Даугавпилсском театре спектакль. Пока я склонен придерживаться политики приглашения и удержания тех режиссеров-резидентов, которые себя хорошо зарекомендовали и хорошо понимают наш театр. Наш театр, мне кажется, перестал быть тем флюгером, который готов поворачиваться туда, куда дует ветер. Создалась своя линия движения, актеры к чему-то уже привыкли, не надо бросать их в разные стороны, хотя они очень универсальны, о чем говорили и критики. Мы владеем очень обширным актерским инструментарием.

Мне хотелось бы новых актеров, но откуда им взяться… Мы открыты для приема новых артистов, однако тут уже дело не в нашем театре, а в нашем регионе, в который не очень-то хотят приезжать. А свободно шатающихся по улицам города актеров у нас нет…

– Какова судьба фестиваля «Пространство – Даугавпилс»? Он должен был состояться в этом году, но его не будет, так?

– «Пространство – Даугавпилс» – очень хорошая вещь. Благодаря этому фестивалю появились и Люцина, и Паула, и Георгий Сурков. К сожалению, приходится выбирать. У нас катастрофически не хватает ресурсов. Еще три-четыре года назад у нас не было такой интенсивной работы, связанной с фестивалями, с очень сложными премьерами, с сильными энергетическими затратами. Дело не в том, что я считаю фестиваль ненужным, но мы не в состоянии его в данный момент осилить. Мы ведь впервые показываем премьеру в июне, то есть вышли на рабочий июнь. В июле – поездка на Славянский базар, надо ведь и отдыхать как-то. В августе уже начнем готовить новые премьеры, и я, к сожалению, не вижу сейчас возможности провести фестиваль.

Я по-прежнему надеюсь, что при помощи дополнительных финансов мы могли бы принять на работу больше людей. Я бы это сделал, и мы бы расширили фронт работ, смогли бы больше делать для города. Здесь две проблемы.

Первая – нежелание, невозможность Министерства культуры пересмотреть политику присвоения государственных дотаций театрам и прекратить дискриминацию Даугавпилсского театра, о которой я говорю уже семь лет, поднять Даугавпилсскому театру дотацию до уровня схожих с ним театров.

Вторая – недостаточно глубокое понимание Даугавпилсской думой того факта, что Даугавпилсский театр – богатство города. Дело не в том, что Дума нам не помогает, мы получаем ежегодную помощь, и я не думаю, что кто-то в Думе не уважает театр. Речь о недостаточном стратегическом понимании того, что может еще этот театр. Театр не привлечен к обсуждению культурной жизни в городе, срабатывает какое-то искусственное разделение – мол, театр государственный, пусть сами разбираются. Мне кажется, это снижает наш потенциал. 

– На какой стадии находится идея создания в Даугавпилсе оперного театра?

– Я не оставил идею создания Динабургской оперы, так я называю этот театр, ее поддержали и вице-мэр, и мэр. Но проблема в депутатах. Депутаты Даугавпилсской городской думы либо не видят дальше двух вытянутых пальцев от своего носа, либо категорически не интересуются судьбой города, а озабочены собственной судьбой. В прогрессивных идеях они видят угрозы своему карману, своему статусу и статусу своих долголетних соратников и начинают эти идеи тормозить. Будем с этим бороться.

– Олег, вы участвовали в конкурсе на должность директора Рижского русского театра. Значит, хотели покинуть Даугавпилс? Неужели реально совмещать руководство двумя театрами в разных городах?

– В мире есть примеры, когда руководители театров работают не только в разных городах, но и в разных странах. У меня была идея создать особый круговорот взаимодействия Рижского русского театра и Даугавпилсского театра, это могло дать интересные перспективы. Расстояние между Ригой и Даугавпилсом совсем небольшое, я бы как-то делил время. Я бы не допустил такой грех – просто бросить этот театр и променять его на что-то. Но судьба приняла другое решение. Возможно, она оберегла меня от разрыва с Даугавпилсским театром, от попадания в неблагоприятную ситуацию, потому что, давайте скажу прямо, я же провозгласил честность, такой позитивной творческой атмосфере, какая есть сейчас в Даугавпилсском театре, могут позавидовать почти все латвийские театры, об этом нам часто говорят и режиссеры, и художники, с которыми мы работаем. Так вот, судьба оберегла меня от параллельного попадания в театр, где все, как я знаю, не так хорошо.