Как оказалось, несмотря на то, что это – первый визит в наш город, о Даугавпилсе Никита знает от своей мамы, которая, готовясь стать балериной, каждое лето ездила по Латвии и неоднократно бывала в нашем городе.
– Ваши родители – люди искусства: мама – балерина, папа – кинорежиссер. Ваша судьба была предрешена заранее?
– Наоборот, мои родители очень не хотели, чтобы я шел в балет. Особенно против этого возражала мама, но это было мое личное желание. Думаю, в любой профессии надо быть искренним и любить дело, которым занимаешься. Большое заблуждение со стороны родителей насильно заставлять ребенка заниматься чем-то против его воли. Именно тогда у детей и зарождаются комплексы, появляется неискренность.
Меня очень радует, что моя девятилетняя дочь сама захотела заниматься танцами. Сейчас ей почти девять и она танцует с большим удовольствием: я сам занимаюсь с ней дома и считаю ее безумно талантливой, как, наверное, и любой родитель, и очень хочу, чтобы она пошла по моим стопам.
Балет для меня – философия, а танец – восприятие жизни, поэтому все артисты немного чокнутые, но в хорошем смысле этого слова. Они думают и смотрят на мир с позиции танца. Движение – язык общения с внешним миром.
– Чем вам интереснее заниматься: ставить классические постановки или современные танцы?
– Прежде всего мне интересно работать с профессиональным материалом: солистами национальных театров, прошедших классическую подготовку. Артист – прежде всего эстетика, ведь наш взгляд на сцене обычно притягивается к чему-то прекрасному или, как ни парадоксально, к ужасному. Сцену не обманешь, она подобна микроскопу, в разы увеличивает все изъяны, поэтому у танцовщика должно быть тело совершенным, как греческая статуя. Главное для меня – классика, а когда вы досконально ее изучили, то на этой основе уже можно создавать современную лексику.
– Ваше отношение к популярным сейчас танцевальным шоу?
– У любого шоу есть свой зритель. При отличном знании законов рынка можно и кота в мешке продать. Создатели программ это очень хорошо понимают. Если есть продукт, то найдется и покупатель, а спрос рождает предложение. Здесь уже не важны стиль и хореография, а необходимы яркость, примитивизм, чтобы люди посмотрели, повеселились и ушли.
Более тонкие виды искусства подразумевают эстетику выбора: мы понимаем, на что мы идем. Ведь чем больше зритель видит качественных примеров, тем лучше он разбирается в материале. Более искушенного зрителя притягивают и более совершенные работы.
– За какие проекты вы никогда бы не взялись?
- В танцевальных шоу я бы, возможно, и стал участвовать в качестве хореографа или режиссера, но только пересмотрев какие-то моменты. Но я отказывался от очень многих проектов в силу эстетики, гармонии и морали. Если нарушены важные для меня аспекты семьи, отношений полов, музыкальной культуры, то я отказываюсь. В работе можно использовать разные каверзные образы, но они не должны навязывать гнетущее состояние.
– Вы много лет являетесь худруком международного фестиваля балета, который считают одним из главных событий года в Москве. Расскажите об этом.
– Дьявол в деталях, поэтому к каждому своему проекту я отношусь очень ответственно, буквально собираю по крупицам от начала и до конца. Если вы понимаете смысл искусства и происходящего на сцене, то ошибиться трудно. Мне очень повезло, ведь Бог послал мне в учителя великих людей: Николая Огрызкова, Бориса Эйфмана и многих других, доверивших мне управлять их ресурсами.
– Вы любите рисковать?
– Я рискую постоянно. Каждый мой проект – авантюра, но опять в хорошем смысле слова.
– Без чего вы бы не смогли обойтись?
– Без любимых людей: без дочери, мамы, любимой женщины. Без моей семьи.
– Ваш жизненный девиз?
– Хочешь изменить мир – начни с себя.
– В чем секрет успеха?
– Если хочешь чего-то достичь, то никому не говори о своих намерениях.
– Спасибо за беседу и удачи!