Кризис в медицине: даугавпилчане самостоятельно лечат инсульты21
«Я ему подаю руку, а он без движения. Позвала соседа, мы вместе его положили на кровать, как надо. И я поняла, что у него опять парализовало всю левую сторону – как в предыдущие три раза. Я позвонила сыну, мы вызвали скорую. Врачи сказали, что у него, скорее всего, снова инсульт, и, согласовав всё с врачами больницы, повезли его в ДРБ», - восстанавливает в памяти события того дня Клавдия Ивановна.
Она рассказывает, что в предыдущие разы супруга сразу везли на компьютерную томографию, также делали магнитный резонанс и УЗИ сердца. Вся эта диагностика давала понять, что у него инсульт, и ему тут же назначали лечение. Как известно, при инсульте важны первые три часа. Их еще без преувеличения называют тремя часами на жизнь: чем раньше будут введены необходимые препараты, тем больше вероятность, что человек выздоровеет, и последствия инсульта для его организма не станут критическими. Зная об этом не понаслышке, супруга частично парализованного мужчины, который, к тому же, весь трясся на каталке, надеялась на такой же алгоритм действия врачей в этот раз. Но не тут-то было.
«Его повезли не на компьютер, а на рентген! – Не скрывает своего удивления наша собеседница. – Сделали снимок легких и ноги. Я спрашивала: «Ногу-то зачем?» Сказали, мол, он же упал, а нога бездвижна. Мало ли сломал. Но упал-то он на кровать! И не двигалась у него не только нога, но и вся левая сторона тела. Я спрашивала, почему не делают компьютер. Мне сказали, что скоро подойдет невропатолог и посмотрит его. Наконец, пришел доктор Дырман. Муж весь трясется. Я говорю доктору, что у него, наверное, инсульт. Он мне грубо: «Откуда вы знаете?». Я отвечаю, что видела его инсульты уже три раза, и те же признаки налицо. А он: «Что это, весь Даугавпилс, что ли, инсультами болеет?». Что-то записал, мужа даже не осмотрел и заявил, что отправляет нас домой. Я говорю: «Как же я его повезу?», имея в виду критическое состояние мужа. А доктор мне: «Так если вам не на чем его везти, то его теперь в больницу класть?». Понимая, что он меня не слышит, прошу хотя бы выписать какое-то лекарство. А доктор отвечает что-то вроде «Какое вам лекарство? Он как был лежачий, таким и будет». Это при том, что спустя два месяца после последнего инсульта я его подняла на ноги, и он ходил со мной на дачу пешком, сам кушал. А теперь его парализовало. Но доктор меня так и не услышал. И мы с сыном отвезли его домой».
В абсурдность и нелепость того, что было дальше, сложно даже поверить. Клавдия Ивановна звонила дочери в Ригу. Один из ее внуков учится на четвертом курсе медицинского вуза. Проконсультировавшись с профессором, внук указал, какие медикаменты нужны деду, который, судя по всему, все же пережил четвертый в своей жизни инсульт. Клавдия Ивановна купила все эти лекарства и стала давать их супругу. Конечно, на их поиск и приобретение было потрачено драгоценное (см. выше) в случае инсульта время.
Потом, по словам женщины, ее супруга навестила семейный врач. Выслушав ее историю, та также согласилась, что это, скорее всего, был инсульт, и одобрила прием «выписанных» внуком-студентом медикаментов. Клавдия Ивановна взяла напрокат специальную кровать для лежачих больных, ухаживает за мужем и вспоминает недобрым словом попавшегося им в тот день доктора невролога Артура Дырмана.
Конечно же, портал «Грани» обратился за комментариями к руководству больницы. Тем более, что буквально недавно был вынесен окончательный приговор по делу Диомида Филимонова, который отсудил денежную компенсацию у ДРБ именно за то, что доктор также, не осмотрев его, отправила домой, по сути, отказав ему в оказании медицинской помощи.
Рейнис Йокст также добавил, что, принимая во внимание характер жалобы, администрация больницы связалась с семейным врачом пациента и предложила выписать ему направление в стационар. Направление было выдано, но от госпитализации пациент отказался.
Свой отказ Клавдия Ивановна объясняет тем, что спустя столько времени ее супругу в больнице уже ничем не помогут. «Я прежде навещала его в больнице после инсультов. Зачем мне это? Снова видеть, как ему редко меняют подгузники и кормят холодной едой? Лучше уж я сама о нем позабочусь дома», - говорит она. Рейнис Йокст при этом указывает, что только при госпитализации ее супруга можно было бы сделать анализы и установить, был ли то инсульт. Не имея таких доказательств, он не может призвать к ответственности своих подчиненных. К тому же, Клавдия Ивановна утверждает, что к ее супругу в тот день подходил доктор Дырман, а член правления больницы говорит, что доктор Шафранович лично помнит этого пациента. Разнятся и данные сторон о количестве пережитых мужчиной инсультов.
Основная проблема, как видится со стороны, в том, что при последней выписке из ДРБ муж Клавдии Ивановны действительно был лежачим, и нигде не значится, что женщина буквально подняла его на ноги, и он смог сам питаться, ходить в туалет и даже гулять с женой до дачи. По данным медиков из больницы, он «как был лежачим, так и остался». Взволнованную и возмущенную ситуацией женщину никто не услышал. В итоге она была вынуждена заняться самолечением такой серьезной и, несомненно, требующей должной диагностики болезни.
Сегодня ее муж по-прежнему обездвижен. У Клавдии Ивановны и у самой здоровье уже не сахар. Когда ездит куда-то по своим делам, нанимает супругу сиделку. На предложения журналиста жаловаться в Инспекцию здравоохранения и отстаивать свои ущемленные права на медпомощь, подобно Диомиду Филимонову, она отвечает: «Что вы, девушка! Как говорил мой покойный отец, Бог им судья…».