Михаил Мамедов: «Я прикипел к Даугавпилсу»3

Сейчас он репетирует с латышской труппой комедию «В поисках утраченного счастья», а с русской – знаменитую сказку-притчу о всепобеждающей силе добра «Дорогая Памела».

- Да какие у меня репетиции, - начинает разговор Михаил. – Я бацаю и гоняю, бедные актеры… Говорите, мы не виделись с 2010 года? Не ворочайте глыбы лет …

- Я немножко поворочаю, работа такая. Любители театра хорошо помнят: в 2010 году вы поставили у нас сразу три спектакля – мелодраму «Женское счастье», молодежную фантазию «Тени и дым» и драму «Королева красоты». И исчезли…

- Ну, у вас произошли изменения, театр стал искать новый репертуар, новые средства выразительности. Но когда мне в июне позвонили из Даугавпилса, я не мог отказать. Поверьте, я многим отказываю. Но здесь… Такая сладкая ностальгия. Я сроднился с вашим театром, с городом, с озерами Латгалии. Я прикипел к Даугавпилсу. Есть у вас такой неуловимый западный шарм, не вижу я на людях печати озабоченности, не вижу агрессии. Когда я иду по улице Ригас, то чувствую себя как в санатории: шорты, нега, неторопливость…

- Театр очень изменился за последние пять лет. Что вам в первую очередь бросилось в глаза?

- Я потогонно работаю – с двумя труппами сразу. Некогда оглядеться. Что я могу сказать? Руководить театром - дело ответственное. Вижу – театр стал на ноги, есть успехи, меня это радует. Условия созданы прекрасные, меня так приняли – я не ожидал. Я без труда нашел общий язык с Олегом Шапошниковым и Ритой Строде. Я здесь счастлив: любимые актеры, любимый театр, любимое дело. Что еще надо? Иначе я не приехал бы, не люблю метаться, как болонка.

- Чем вы занимались в разлуке с нами?

- Прочно связался с кино – фильмы и сериалы. Иногда делал антрепризы, менял жанры. Отошел от комедий, это вы уже увидели в Даугавпилсе в 2010 году. Вообще я ставил у вас много лет комедии, чтобы удержать театр на плаву. Я себя не выявлял. Как вспомню, какая была бедность! Пятьдесят латов на спектакль – больше нет. Вот и выкручивайся, бегай по сэконд-хэндам… Я живу в Москве, но достаточно много езжу по России. И я главный режиссер Брянского областного театра юного зрителя. Никогда не хотел быть главным, но вот так вышло. Труппа замечательная, власти благосклонны, и Брянск – хороший город.

- У меня есть знакомая в Брянске. Она говорит, что город провинциален, и люди там мало думают …

- А вы мне назовите город, где много думают. Прямо вот так, чтоб все думали …

- Тоже верно. Что вы в Брянске ставите?

- Классику – «Преступление и наказание», «Пиковую даму». И в традиционных формах. Тут я поддерживаю правительственную линию России – сохранять традиции в интерпретации классических произведений. Страна воспитана на реалистической базе, и, я считаю, не надо слишком увлекаться модернизмом. Модернизм по природе своей – знаковое искусство, он лишен объемности, присущей реализму.

- Вы упомянули правительственную линию. Так ведь и курить на экране нельзя, и мат запретили. Это разве нормально?

- Это я не поддерживаю, тут я против.

- Михаил, в России ощущаются антиевропейские и антиамериканские настроения?

- Есть такие настроения. Закрываются границы для творческих людей, уменьшается количество культурных контактов. Мне рассказывали о том, как трудно иногда оформить визу. И образ врага лепят… Я долго живу на свете, меня это огорчает. Когда-нибудь всё закончится, не должно так быть на свете. Надо уметь преодолевать внутренние обиды, ведь у нас одна Земля, планета наша, одно небо, одно солнце. Лед надо растопить, на льду ничего не растет. Давайте не будем о политике говорить, хорошо?

- Вам уехать никогда не хотелось?

- Знаете, я глубоко из советского прошлого. Тогда мысль об отъезде не существовала даже в зародыше. У меня хорошая работа, у меня нет потребности бежать. Без всякого пафоса – работа украшает жизнь.

- Расскажите о спектаклях, над которыми сейчас работаете в Даугавпилсе. Больше о политике – ни слова.

- С латышской труппой я ставлю фарс, в его основе – пьеса Василия Сигарева «Русское лото». Пьесу выбирал театр. Я бы к ней эпиграфом взял слова «Этот безумный, безумный, безумный мир». В чем безумие? В разрушающей нас тяге к прагматизму и обогащению. Ситуация там такая – семья выиграла большую сумму, но счастливый билет потерян. Начинается кутерьма: взаимные обвинения, разоблачения… И неожиданный финал. Работается легко, актеры доверяют мне, я – им. Премьера совсем скоро – 11 сентября.

На декабрь запланирован второй мой спектакль, он посвящается юбилею Веры Храмниковой. Его делаю с русской труппой. «Дорогая Памела» по пьесе Джона Патрика. Кстати, еще юбилеи отмечают Владимир Дупак и Михаил Самодахов. Спектакль о том, как трудно нести добро другим людям. Памела, безусловно, идеализирована, но в наше время так важно говорить о добре, о сочувствие, о сопереживании. Нелегко делать добро, но без этого нет человека. Был такой немецкий философ Лихтенберг, так он мечтал создать часы, которые каждый час говорили бы: помни – ты человек.

Всеми своими спектаклями я всегда хочу сказать – любите эту жизнь. Жить интересно в любом возрасте, любой возраст прекрасен. Главное в жизни – радость: радость от любви, от работы. И не надо себя ставить в центр мира…

- У вас уже есть планы на дальнейшее сотрудничество с нашим театром? Чтобы не исчезнуть снова на пять лет …

- Конкретных планов нет. Если я поставлю здесь интересные спектакли, то меня позовут снова. А если не понравится то, что я сделаю, скажут: «Михаил, ты не оправдал наших надежд». И я пойму. Вообще я волнуюсь. Для меня превыше всего любовь к зрителям, я безумно люблю зрителей, мне главное – не разочаровать их. Если разочарую, то это для меня глубокая эмоциональная травма. Зритель же у вас хороший, благодарный…

- Спасибо за разговор! И – с возвращением!