Если проституток в Витебской губернии и в частности в Двинске и не стало больше, то теперь, отбросив ложный стыд, об этом перестали умалчивать. Из-за боязни заражения:

 

«На вокзалах и в ресторанах мы должны опасаться подаваемой посуды. Не меньшее опасение сжимает наше сердце, когда нам приносят бельё от прачки, когда нам дают сдачу, когда мы нанимаем прислугу, особенно няню к детям, когда мы берём за руку доброго знакомого, о котором знаем, что он ведёт весёлую жизнь…»*

 

Но спрос, как известно, рождает предложение. А больше всего спросом жрицы любви Двинска и окрестностей пользовались у солдат, базировавшихся в городе:

 

«На почве солдатского кармана с приходом в лагерь артиллерийских частей в слободе Райполе широко практикуется, говорят, другой вид промышленности: потерявшие подобие человеческое, но всё же предприимчивые «мадамы» торгуют живым товаром – втихомолку. Тоже ведь промысел».

 

В 1900 году газета «Двинский Листок» опубликовала нашумевший доклад врача М. Покровской, в котором приводились рассказы опрошенных ею женщин, занимавшихся проституцией. В частности, это были рассказы тех, кто ясно понимал, что в маленьких провинциальных городах, как Двинск, особо телом не заработаешь, и потому они отправлялись в крупные города России. Приведём два характерных таких рассказа.

 

Погублена навсегда!

 

«Одна очень симпатичная шестнадцатилетняя девушка рассказала, что она жила в деревне с отцом пьяницей. Там ею завладел молодой человек, кто – она не объявила. Затем она приехала с отцом в Петербург и поступила на место в качестве прислуги. Отец постоянно приходил туда, бранил, отбирал у неё деньги и пропивал их. Чтобы избавиться от него, одна из её подруг, живших в том же доме, предложила ей уйти в заведение. Она сама хорошенько не знала, что это за заведение, но согласилась. Тогда они вместе отправились в дом терпимости. Это было год тому назад и ей было пятнадцать лет. Но так как при вступлении в прислуги ей прибавили два года, то содержательница дома терпимости беспрепятственно её приняла.

 

На другой день они отправились в комитет, заведующий проституцией. Там каким-то образом открылось, что ей нет 16 лет. Ей не хотели дать билет, нужный для вступления в дом терпимости. Тогда она начала плакать и говорить, что хочет жить такой жизнью. Члены комитета сжалились над этой девочкой и выдали ей билет, погубивший её навсегда! Теперь она там живёт около года, заразилась сифилисом. Отец не знает, где она находится. У неё есть 40 рублей сбережений на книжке. Она не хочет поступать в дом милосердия, но думает уехать в деревню и покинуть эту жизнь. Боится, что трудно будет избавиться от билета. Водки не пьёт, грамоты не знает. Она находит, что иметь свидание с несколькими очень тяжело».

 

«Много работы».

 

«Одна проститутка прежде работала на фабрике. Ей не было ещё 18 лет, когда она сошлась с одним молодым человеком и прожила с ним три года. Потом он её бросил. На фабрику она вернуться не захотела, так как глаза там испортила, и вот она, по наущению подруги, занялась проституцией, которой и занимается уже 11 лет. Сперва она поступила в дом терпимости более высокого разряда, а теперь находится в «тридцатке», то есть в доме, где с каждого посетителя берут 30 копеек.

 

На Рождество, на Пасху и вообще по праздникам или под праздник бывает особенно много посетителей: на одну женщину приходится 60-80 человек в день. «Много работы», как она выразилась, и все страшно утомляются. Для того, чтобы они могли выдержать, хозяйка даёт им четыре стакана водки в день. Кроме того, они получают угощение от посетителей… В прислуги не идёт, потому что боится заразить других своей болезнью. Когда я заметила, «как не хорошо и тяжело вести такую постылую жизнь», она угрюмо молчала, видимо думая, что теперь ей остаётся только на всё рукой махнуть и спасения нет».

 

Госпожа Покровская много беседовала с проститутками и выяснила, что они смотрят на заражение сифилисом, как на свою окончательную гибель, так как им с этой болезнью деваться некуда. После того, как Двинск стал принадлежать независимой Латвии, в городе (как и во сей республике) начали действовать «временные правила о борьбе с венерическими болезнями». В одном их пункте говорилось, что «проститутки имеют право снимать по одной квартиру в указанных полицией районах, жить же в гостиницах, меблированных комнатах и пр. им воспрещается». Двинские проститутки еженедельно по два раза были обязаны являться на медицинское освидетельствование в городской санитарный отдел. А живущие и промышляющие древнейшей из профессий не в самом городе, а в его окрестностях – к уездному врачу. Уклонявшихся от медицинского осмотра к врачу насильно препровождала полиция.

 

«Каждая женщина, занимающаяся проституцией, получает от контрольного отдела или врача контрольную книжку со своей фотографией, но без имени, - оповещала читателей газета «Сегодня». – Результаты освидетельствований заносятся в книжку, и последняя, по требованию, должна быть предъявляема посетителям. Равным образом, и проститутки вправе требовать от своих посетителей свидетельства о состоянии здоровья. Заболевшие венерическими заболеваниями проститутки препровождаются в больницу, где лечатся на свой счёт, а в случае несостоятельности – на средства самоуправления».

 

«Такие правила далеко не достаточны для борьбы с ужасным злом. Кроме того, при том низком культурном уровне, который наблюдается в Латгалии, вряд ли можно практически применять столь существенный пункт закона, как наказание за уклонение от лечения», - делала вывод столичная газета.

 

*В выпуске использованы материалы газет «Двинский Листок» и «Сегодня».