Например, детство декабриста Вильгельма Кюхельбекера и его младшего брата лейтенанта Гвардейского полка Михаила Кюхельбекера, также активного участника восстания на Сенатской площади, связывается с эстляндским поместьем Авинорме. По достижении 11 лет Вильгельма определили в частный пансионат в лифляндском Верро, а через 3 года, одновременно с Пушкиным, он поступил в открывшийся Царскосельский лицей, не предполагая, что впереди ждет заточение в Динабургскую крепость.
Одним из пяти казненных руководителей декабрьского восстания 1825 года стал Кондратий Рылеев (1795–1826), русский поэт и общественный деятель. Одно время, будучи артиллерийским офицером (после заграничных походов Русской армии 1814–1815 гг.), он служил в Виленской губернии. С 1814 по 1817 год в Митаве (Елгава) проживал Павел Пестель (5 июля 1793 г. – 25 июля 1826 г.), отличившийся при Бородинском сражении (1812). Золотую шпагу за храбрость Пестель получал из рук самого Кутузова. В Митаве он исполнял обязанности адъютанта генерала П. Витгенштейна. В ночь на 13 июля 1826 года декабриста Павла Пестеля казнят на кронверке Петропавловской крепости. Тела казненных декабристов, уложенные в два больших ящика, наполненных негашеной известью, по приказу императора были преданы земле на острове Голодай.
Храм Св. Параскевы
Самым известным фактом, связывающим Пушкина с Латвией, остается рижский период в жизни А.П. Керн (1820-е годы), жены коменданта Риги генерала Ермолая Федоровича Керна. Мужа Анна Петровна не любила, в 1826 году она сказала ему прощай и навсегда оставила Ригу.
Но, возможно, немногие знают, что прадеда поэта Ибрагима – Абрама Ганнибала крестили в Вильнюсе. Позднее он жил в Таллине, Пярну и Риге, где укреплял военный бастион. В центре старого Вильнюса есть небольшой православный храм Св. Параскевы Пятницы, окруженный садом, в глубине которого установлен памятник, символизирующий сплетение двух великих родовых ветвей – Ганнибала, сподвижника Петра I, и Александра Пушкина, поэта, далекие предки которого были соратниками Александра Невского.
В 1705 и 1708 гг. эту церковь посещал Петр I. По преданию, царь крестил здесь прадеда А. Пушкина Ганнибала. Правда, храм с тех пор был преобразован и сегодня предстает в неовизантийском стиле. Петр Алексеевич дал крестнику, принявшему православие, свое отчество. Восприемниками стали: российский царь и польская королева Эбергардина Бранденбург-Байрейтская, супруга Августа II. (Наука и жизнь, «Ганнибал и Пушкины в Вильнюсе»). В церковных метриках мальчика записали Петром Петровичем Петровым, но в дальнейшем он не захотел называться новым именем. Царь, видя упорство крестника, разрешил ему впредь подписываться в документах Абрамом (или Ибрагимом) Петровичем. В 1742 г., когда Ибрагим Петрович был назначен Ревельским (Таллинским) комендантом и купил имение Карьякюла (Эстония), он взял себе фамилию Ганнибал и герб с африканским слоном. 25 мая 1781 года Ибрагим Ганнибал скончался, был похоронен в своем имении.
Спустя почти 190 лет после крещения Ибрагима в предместье Вильно (Вильнюс) поселился его правнук Григорий Александрович Пушкин (1835–1905). 24 октября 1883 г. он обвенчался с Варварой Мельниковой в том же храме, где крестили Ганнибала. После свадьбы молодожены уехали в село Михайловское и жили там до 1899 г., когда в канун 100-летнего юбилея А.С. Пушкина почитатели поэта обратились к его младшему сыну с просьбой продать Михайловское государству «для сохранения его в памяти потомков». Григорию Александровичу пришлось уступить, он уехал вместе с женой под Вильно, в имение Маркучай, принадлежавшее Варваре Алексеевне. Здесь Г.А. Пушкин провел последние шесть лет своей жизни.
Жена пережила мужа на 30 лет. В годы Первой мировой войны она служила сестрой милосердия в Петрограде. Вернувшись в 1817-м, застала имение разграбленным. До своей кончины (1935) Варвара Алексеевна заботилась о том, чтобы не угасла память о любимом поэте. В ее завещании написано: «Дом в Маркучай не может отдаваться внаймы или в аренду, дабы в имении Маркучай сохранялась и была в попечении память отца моего мужа, великого поэта А.С. Пушкина, и дабы равно центр имения Маркучай, как и находящийся в нем жилой дом, в доказательство его памяти, всегда служил лишь культурно-просветительским целям».
Еще в 1903 году супруги Пушкины приступили к строительству часовни в парке имения, но Григорий Александрович не дожил до его окончания. Надгробный памятник на могиле мужа проектировала сама Варвара Алексеевна, он стал их общим памятником, стоит на холме перед входом в часовню Св. Варвары.
Исследователи размышляют
Родом из Латвии был граф М.А. Корф (1800–1876), происходивший из курляндских дворян, обрусевших немцев (имение Корфов в Балдоне сохранилось до сих пор), и ставший позднее директором Императорской публичной библиотеки. Из курляндских дворян происходил и К.К. Данзас. Все это лицейские товарищи Пушкина.
На Константине Карловиче Данзасе остановимся подробней. Он был принят в Царскосельский лицей по протекции влиятельной знакомой своего отца. Вступительный экзамен сдал на «отлично». Преподаватели высказывали в отношении этого лицеиста самые разные взгляды, порой противоположные. Кто-то отмечал отсутствие в Данзасе рассудительности, «почему и успехи его малы и слабы», кто-то винил во всем его «неловкость и леность». Директору лицея Е.А. Энгельгардту не нравился «неизящный вид» Данзаса, дававший повод к поддразниваниям, «на которые он отвечал сердитым криком и кулачной расправой… Убедить, что он когда-нибудь бывает неправ, – невозможно». Данзас и Пушкин сидели в конце общего стола и имели некоторые общие интересы. Именно Данзасу суждено будет стать секундантом на дуэли Пушкина с Дантесом.
Из лицея Данзас выпустился офицером в гвардию. Началась служба, полная испытаний, опасных сражений и ссор с начальством ввиду, как пишут, полного отсутствия у Константина Карловича житейской хитрости, а также из-за пренебрежения к формальной стороне офицерских обязанностей. При этом Данзас был отчаянно храбр в бою, за что любим низшими чинами. В 1829-м ему пожаловали золотую полусаблю за храбрость, в 1835-м – отличили бриллиантовым перстнем. Под стенами крепости Браилов Данзас был «ранен пулею в левое плечо выше ключицы с раздроблением кости». Рана долго давала о себе знать. Даже спустя 10 лет, при высадке десанта при Шахе, он держал левую руку на перевязи.
19 октября 1836 года Данзас участвовал в праздновании 25-летия Лицея, до роковой дуэли оставалось совсем немного… После вошедшего в историю поединка Данзас не мог признать на допросе, что поэт избрал его секундантом заблаговременно. По закону секунданты признавались соучастниками «в умышленном причинении смерти», за что грозила смертная казнь. Существует версия, что Пушкин условился с Данзасом 26 января, а не 27-го, в день дуэли, как было принято считать. Константин Карлович стал единственным дружественным свидетелем смертельного ранения поэта и вестником беды для Натальи Николаевны. Он дольше всех находился возле умирающего Пушкина, с ужасом ощущая свое бессилие чем-нибудь помочь. Пушкин же завещал Данзасу не мстить за него, умоляя друзей не допустить сурового наказания своего секунданта. «Просите за Данзаса. Он мне брат», – говорил слабеющим голосом. Тем не менее Данзас, занимавшийся подготовкой дуэли, был предан суду. Военный суд 1-й гильдии приговорил его к повешению за то, что по долгу верноподданного он не донес заблаговременно начальству о дуэли, в результате чего свершилось убийство. Однако вторая инстанция смягчила приговор, постановив отобрать у Данзаса золотую полусаблю и разжаловать в рядовые.
По мере прохождения указа по инстанциям меры наказания все больше смягчались, пока не ограничились двумя месяцами содержания в крепости. Выйдя на свободу (19 мая 1837 г.), Данзас служил в Санкт-Петербургской инженерной команде. Не поладив в очередной раз с начальством, был направлен в Тенгинский полк, где оказался прямым начальником М.Ю. Лермонтова. На Кавказе Данзас рвался под пули, его безрассудная храбрость поражала даже людей бывалых. В 1839 г. Данзас назначается помощником генерала Н.Н. Раевского, возводившего форты Черноморской береговой линии. В 1856 г. переводится из армии чиновником в Петербург и выходит в отставку в чине генерал-майора. С ростом всенародной славы Пушкина Данзас все мучительнее осознавал свою роль в том поединке. Дошло до того, что ему, человеку бесстрашному, прошедшему через многое, стало трудно говорить о чем-либо другом, кроме ужасной дуэли. Походило на самоистязание. По свидетельству очевидцев, К.К. Данзас умер в такой бедности, что был похоронен за счет казны на католическом кладбище Выборгской стороны (1870). В 1939 г. его прах перенесли в Александро-Невскую лавру.
Данзас оказался секундантом Пушкина из более двух десятков друзей и благорасположенных к нему знакомых, находившихся на тот момент в Петербурге. К примеру, Россет и Соллогуб под разными предлогами уклонились от этой роли. Исследователи продолжают размышлять, отчего Данзас ужесточил условия дуэли, доведя их до заведомо трагического последствия. Почему вместо обычных 30 шагов им было названо шесть? И только по настоянию секунданта Дантеса – де Аршиака согласился на десять. Пушкин же подчеркнуто не вмешивался в технику дуэли. Данзаса упрекают и в том, что он не расстроил дуэль, хотя мог бы это сделать. Тем более что по пути на Дворцовой набережной они встретили в экипаже г-жу Пушкину, разговор с которой мог бы поправить все, судьба давала шанс. Но жена поэта была близорука, а Пушкин смотрел в другую сторону. В связи с этими и другими обстоятельствами предполагается чуть ли не безразличие к судьбе великого поэта со стороны его секунданта. Но, вероятно, мало кто сегодня помнил бы о Данзасе, если бы тот не стал секундантом Пушкина.
Интерес ко всему, что связано с А.С. Пушкиным, не ослабевает. Одно из последних открытий пушкинистов тоже связано с Балтией. Так, в книге Валерии Бобылевой «И сердцу девы нет закона» говорится о том, что жена поэта прекрасная Натали Гончарова по линии бабушки происходила из рода лифляндских помещиков фон Липхартов. Бабушкой Н.Н. Пушкиной была Еуфрозиния Ульрика фон Липхарт (в замужестве баронесса Поссе). Род Липхартов был известен в Лифляндии с XVI.
На иллюстрации: Константин Карлович Данзас (слева), происходил из курляндских дворян. Именно он был секундантом на дуэли поэта с Дантесом. Вильгельм Кюхельбекер (справа) одновременно с Пушкиным поступил в Царскосельский лицей и был узником Динабургской крепости.