Уникальный Пэн3

Выставка живописных работ Иегуды (Юделя) Пэна открылась 5 июня в Даугавпилсском краеведческом и художественном музее, благодаря сотрудничеству с Витебским областным краеведческим музеем, где хранятся 183 работы И. Пэна (живопись и графика), а также множество других предметов, связанных с этим уникальным художником. Хранитель коллекции живописи Витебского музея Светлана Кот за день до открытия выставки рассказала газете «СейЧас» о некоторых из представленных на ней работ (С. Кот не смогла принять участие в открытии выставки). Прежде всего, внимание было обращено на «Автопортрет с палитрой» (1898). «На этом портрете Пэн предстает в статусе преподавателя основанной им в Витебске школы-студии живописи и рисунка.

Во время написания картины Пэну было 44 года, и он выглядит настоящим щеголем с дорогим шелковым галстуком». С. Кот также привлекла внимание к картине «Дом, где я родился» (1886), напомнив, что художник был родом из Ново-Александровска Ковенской губернии (г. Зарасай, Литва). Картина просто кричит о нищете и бедности обитателей жалкой лачуги с провисшей крышей. Деревянная обитель на протяжении долгих лет вмещала многодетную еврейскую семью. «В этом доме всё, что можно, было заложено или продано», – скажет хранитель работ Пэна, не погрешив против документальных истин.  «Не родился я царевичем…» – напишет, вспоминая о своем безрадостном детстве Иегуда (Юдель, Юрий)  Пэн. 

В открытии выставки приняли участие директор Витебского областного краеведческого музея Глеб Савицкий, заместитель директора музея по научной работе Валерий Шишанов, Генконсул Республики Беларусь В. Климов, первый вице-мэр Даугавпилса Я. Дукшинский, директор музея «Евреи в Даугавпилсе и Латгалии» И. Рочко и др. 

Школа Пэна

В четыре года Юдель потерял отца и с юных лет вынужден был помогать семье. В связи с этими обстоятельствами в его судьбе возникнет Двинск, где Пэн с 1867 года трудился подмастерьем у маляра, своего дальнего родственника. За рисованием вывесок, окрашиванием стен домов и прочего прошло 13 лет, укрепивших его в стремлении сделаться художником. Как вчерашнему подмастерью, почти не говорившему по-русски, удалось стать студентом Академии художеств в Санкт-Петербурге (1881–1886), остается во многом загадкой, вероятно, так велика была сила его личности и таланта. После окончания Академии Пэн опять оказался в Двинске, где прожил несколько лет. Как указал И. Рочко, художник в это время арендовал квартиру в доме с мезонином на углу улиц Театра и Петербуржской (Саулес).

Будучи в Риге, Пэн знакомится с бароном Н. Н. Корфом, и тот приглашает живописца поработать в своем имении вблизи Крейцбурга (Крустпилс). Пэн соглашается. Позднее об этом периоде, продлившемся до 1896 года, он отзывался как о потерянном для творчества   – в основном приходилось писать портреты по фотографиям. На выставке есть масштабный портрет баронессы Корф, выполненный в это время. Представить, что Пэн, став профессиональным художником, не написал в Двинске ни одной картины, невозможно. Однако прямого указания на то, что та или иная его работа (из сохранившихся!) была рождена в нашем городе, увы, нет. Зато установлен интересный факт биографии художника, связывающийся с Двинском. 

В. Шишанов рассказал, что из мемуаров известного живописца и графика Абеля Пфеффермана (Панн), вышедших во Франции, следует, что этот уроженец Краславы, эмигрировавший в Париж, где прожил до своего переезда в Палестину, что он, Панн, в 1891 году в течение нескольких месяцев обучался живописи в Двинске у Юделя Пэна. Обучался бы и дольше, да Пэн сменил место жительства, переехав к Корфам. Исходя из открывшейся информации, можно утверждать, что Панн (1883–1963) – создатель 500 иллюстраций к Пятикнижию – стал первым учеником Пэна! И сложись обстоятельства иначе, свою школу Пэн мог бы открыть в Двинске!» – мыслил в сослагательном наклонении В. Шишанов.

Как бы то ни было, после Крейцбурга и затем недолгого пребывания в Петербурге Пэн связывает свою судьбу с Витебском, загоревшись желанием именно здесь создать частную рисовальную школу. И школа-таки была открыта в 1897 году, просуществовав до 1918-го. В это время еврейское население Витебска составляло 52% от всех жителей города, а посему нет ничего удивительного в том, что подавляющее большинство учеников Пэна являлись евреями. М. Шагал, Р. Брайнин, Л. Лисицкий, Е. Минин, О. Цадкин, О. Мещанинов, И. Мазель… 

В книге «Моя жизнь» Марк Шагал вспоминал: «…в первый раз я узнал о существовании Пэна, когда ехал как-то на трамвае вниз к Соборной площади, и мне бросилась в глаза белая на синем фоне надпись: «Школа живописи Пэна». Ого! – подумал я. – Какой культурный город наш Витебск!» Другие ученики художника вспоминали, что Пэн обращался с ними «как с самыми любимыми родными сыновьями». «Пэн был для нас всем – и искусством, и школой, и даже домом. <...> Не спрашивая, голодны мы или нет, Юрий Моисеевич грел для нас чай, варил картофель в мундире, ставил на стол кусковой сахар, масло, творог. И еще селедку "шотландку"», – сообщал один из них, спустя годы. Пэн будет часто писать образы своих воспитанников.

Проникнутые отеческой любовью, некоторые из этих портретов представлены в рамках выставки, открытие которой пришлось на день рождения Ю. М. Пэна – 5 июня. Хотя по утверждению В. Шишанова, доказать, что художник родился именно в этот день невозможно – подтверждающих документов нет. Что же до того, что Иегуду (Юделя) Пэна ученики называли Юрием Моисеевичем, то тут история такая – заполняя в 1921 году анкету, Пэн собственноручно записался Юрием. И письма к друзьям подписывал так же. В зените славы Шагал тоже предпочел быть Марком, а не Мовшей. И кто осудит?

В 1918 году Шагал организовал Народное художественное училище. Пэн занял должность  руководителя одной из его мастерских. С преобразованием училища в институт исполнял обязанности проректора по учебной части, не оставляя преподавательской деятельности. 

Преданность искусству

Многие картины, портреты и этюды Пэна посвящены жизни местечковых евреев. Все они производят впечатление. На картине «Штукатур» еврей-труженик предстает с мастерком, наполненным цементным раствором. Еврей, строящий дом, в который придет еврей, играющий на скрипке или еврей-портной. Евреи Пэна – люди, не мыслящие своей жизни без работы, как не мыслил себя вне творческого труда сам художник. Пэн – настоящий живописец еврейского быта, великолепный мастер психологического портрета. Его портреты воссоздают давно ушедшие образы ремесленников: часовщиков, портных, сапожников… Они встречались и в Двинске тоже. Когда, по словам искусствоведа А. Бенуа, настало время «сплошного кошмара в искусстве», на кризис художественной культуры Пэн ответил композицией «Развод». Мнение, что художник не продавал своих картин, оспаривается хотя бы таким фактом: в 1916 г. на выставке в Петрограде, организованной Еврейским обществом поощрения художников, было продано несколько картин Пэна, о чем сообщала витебская пресса.

В конце 1920-х годов Пэн открыл для публичного посещения свою квартиру-мастерскую, «облепленную с пола до потолка его работами». С 1923 годом связывается переезд Витебского художественного техникума (бывшего института) в здание Любавичской синагоги, что явилось ударом для многих его преподавателей. В это тягостное время Пэн пишет знаменитый «Автопортрет с Музой и Смертью», к сожалению, не представленный в рамках выставки. Чтобы как-то продержаться, художник взялся преподавать рисование в рабочих техникумах, получая менее 10 рублей в месяц. Однако власти снизошли – с 1 октября 1925 г. Пэну была назначена персональная пенсия, он удостоился звания «Заслуженного еврейского художника». В 1933 г. в связи с 50-летием творческой деятельности картины Ю. М. Пэна были представлены на выставках в Витебске и Москве. Но постаревшему художнику было совсем не до шумного «юбилеума», он хотел одного, чтобы его оставили в покое. «Мне ничего не нужно от них. Единственное желание: чтобы мои работы, над которыми я трудился 50 лет, не валялись на полу, чтобы имели свой приют и удобства для обозрения публики», – отвечал Пэн на поднявшийся ажиотаж вокруг его имени.

И вот финал. В ночь с 28 февраля на 1 марта 1937 года Ю. Пэн был убит в своей квартире на 3-м этаже по ул. Гоголевской, 1 (Витебск). Тело 83-летнего художника обнаружили около 10 часов утра 1 марта. Похоронили Пэна на Старосемеоновском кладбище.

Следствие признало виновными в убийстве родственников художника. Из материалов дела следовало, что всё свое творческое наследие Пэн пожелал оставить Витебску. Родственников такой расклад не устроил, они пытались переубедить упрямца, но тщетно. Вот тогда и приблизили его кончину, пойдя на уголовное преступление. В ходе следствия восьми членам семьи двоюродной сестры Ю. Пэна было предъявлено обвинение в организованном убийстве с целью ограбления. Обвиняемых приговорили к различным срокам, но двое из них были оправданы. С учетом того, что обстоятельства преступления и ведения следствия по нему до сих пор до конца так и не выяснены, стали рождаться иные версии произошедшего в ту роковую ночь.

«Дома на улице Гоголевской (ныне ул. Ленина), уже не существует, он был разрушен во время Великой Отечественной войны. После смерти Пэна была создана его картинная галерея. В 1941 году в ней насчитывалось более 800 работ художника. С началом войны эта коллекция была эвакуирована в Саратов; впоследствии в Витебск вернулась лишь часть работ. Художественное наследие Пэна представлено сегодня немногим более 200 его произведений. Преимущественно они хранятся в музеях Витебска и Минска.

Преданность Ю. Пэна искусству поражает, человек до самого конца оставался верным выбранному пути и как педагог смог вдохнуть искру в невероятно разных по своим направлениям художников. Можно отметить, что Ю. М. Пэн никогда не был женат и потомства не оставил. В Витебске исследованием жизни и творчества этого мастера занимаются краевед А. Подлипский, преподаватель Витебского университета А. Лисов, искусствовед Л. Хмельницкая», – заключил В. Шишанов.