Пожарные на 4 машинах (все машины городского пожарного общества на тот момент) выехали тушить пожар, но сильная буря, случившаяся в эту ночь затрудняла тушение. Деревянное здание фабрики (постройка длиною в 21 метр) буквально за полчаса сгорело до основания. В борьбе с огнём доблестным пожарным всё же удалось отстоять соседние, в основной массе деревянные постройки. Полностью ликвидировать пожар удалось к 5 часам утра.

«Убытки достигают 14000 латов. Здания были застрахованы за 2000 латов в страховых обществах «Даугаве» и «Курземе». Причины пожара выясняются», - писала на следующий день газета «Сегодня».

На место происшествия, точнее на пепелище, выехала криминальная полиция. Рядом с пепелищем находилось ещё одно заводское помещение – каменное. Следователи осмотрели его и там им удалось обнаружить спрятанный мотор от электрического генератора (динамо-машины) и соединительные ремни. Были опрошены соседи близлежащих от фабрики домов, которые рассказали, что вечером, прямо перед ночным пожаром слышали громкие стуки молотков и топоров. Незадолго до того, как начался пожар, один из жильцов видел, как завод покинул один из его владельцев Идель Гритун.

Предварительное расследование этого дела показало следующее: 22 марта в 8 часов вечера на фабрику явились упомянутый выше Гритун, еще один владелец Хонем Шнейдер, рабочий фабрики Берс Кристелис и охранник Думбровский, охранявший предприятие с 1920 года. Шнейдер с Кристелисом перенесли мотор электрогенератора к соседнему зданию и спрятали его под ящиками. Остальные двое начали громить всё вокруг. Устроив беспорядок, злоумышленники затащили внутрь пустую бочку из-под масла, которую загорелась от открытого огня из растопленной печи.

Кстати

Год назад со дня этого происшествия на фабрике «Энергия» также случился пожар. Тогда его удалось быстро потушить. Убытки составили 1500 латов. Кроме этого сгорело сырье (кожа) на сумму 3000 латов, которое не было застраховано.

После того, как примерная картина преступления стала ясна следователям, трое подозреваемых в умышленном поджоге были арестованы и заключены в городскую тюрьму. Охранника Думбровского оставили на свободе под надзором полиции. Само дело было отправлено на судебное разбирательство.

История с трупом утопленника

3 дня спустя, 25 марта 1937 года, прогуливаясь по Дубровинскому саду в вечерний час прохожие услышали женский громкий крик: «Спасите!!! Человек бросился в реку!». Этот вопль взбудоражил отдыхающую публику. Кто-то побежал в полицейский участок, остальные побежали к Даугаве. Прибывшей полиции жительница Гривы заявила, что на её глазах с дамбы в реку прыгнул неизвестный мужчина, который до того, как броситься в реку, скинул с себя пальто. Пальто было найдено на берегу, в его карманах был обнаружен паспорт на имя Нахмана Гритуна, проживающего в Даугавпилсе по улице Айзсаргу, 9. Позже выяснилось, что это сорокалетний брат арестованного и обвиняемого по подозрению в поджоге Иделя Гритуна. Он был управляющим магазином фабрики и проходил по делу поджога в качестве сообщника. 11 апреля жители Ницгале на берегу Двины между кусками льда обнаружили чей-то труп. Полиция, вспомнив о безуспешных поисках даугавпилсского самоубийцы в близлежащих окрестностях, пригласила для его опознания Янкеля Шнейдера (брата подозреваемого Хонема Шнейдера). В Ницгале из Даугавпилса Янкель приехал на такси, где и опознал в несчастном утопленнике Н. Гритуна. Труп был извлечён изо льда и отправлен в морг. Каково же было удивление прибывших за телом родственников, когда местный врач сообщила им, что труп вовсе не мужской, а женский. Труп самого Гритуна нашли лишь через год. Несмотря на разложение, он был опознан близкими родственниками по частично сохранившейся одежде и похоронен.

Судебный процесс. Суд над поджигателями, который состоялся в Даугавпилсском окружном суде 30 июня, привлёк внимание многочисленной городской публики. Инспектор Балодис, раскрывший это преступление, свидетельствовал в суде о том, что совершая поджог, обвиняемые надеялись получить от двух страховых обществ порядка 13000 латов. Судья Викманис после того, как зачитал обвинительный приговор, спросил у Иделя Гритуна: признаёт ли он себя виновным в злоумышленном поджоге своей же фабрики с целью получения страховки?

«Я признаюсь лишь в том, что знал, что на моей фабрике будет пожар», - последовал уклончивый ответ. В своих показаниях он рассказал о том, что в тот вечер перед злосчастным происшествием пришёл на фабрику по рабочим обязанностям: он думал, что прибудет новая партия кожи для переработки. Свою вину в прямом поджоге он поначалу не признавал. Однако в ходе дальнейшего допроса рассказал суду, что фабрика была практически банкротом. Не было ни заказов, ни сырья, ни денег. Деревянное здание требовало капитального ремонта. В тот вечер они вместе со Шнейдером разожгли в печи якобы последние дрова. Дверца печи была оставлена открытой, к ней была приставлена масляная бочка… Уже покидая ворота, оба фабриканта, оглянувшись, увидели полыхающую крышу.

Суд приговорил И. Гритуна и Х. Шнейдера к 4 годам принудительных работ. Оба были лишены прав на любую коммерческую деятельность. Кристелис и Думбровский были оправданы. Оба осуждённых подали апелляцию о смягчении приговора, но она была отклонена.