«В последнее время Дубровинский сад заполонен нижними чинами, которые чувствуют себя в нем положительными хозяевами – занимают бесцеремонно все места, любезничают с женской прислугой, распивают водку, наполняют воздух бранью и неприличными остротами. А между тем, как мы слышали, приказом по гарнизону нижним чинам воспрещен вход в общественные сады. Почему этот приказ не исполняется?

 

Начальник гарнизонов города и крепости-склада Двинск генерал-лейтенант барон фон-дер-остен-Дризен вновь отдал приказ следить за тем, чтобы нижние чины не появлялись в Дубровинском саду, где они стесняют публику и к тому же непристойно держат себя; нижних чинов увольнять в город лишь благонадежного поведения и не позднее зари, точно также не должно позволять им брать с собой гармоники. В Дубровинском саду разрешается бывать лишь денщикам с детьми офицеров, причем денщикам должно быть выдаваемо каждый раз письменное разрешение на право посещения сада».

 

Предприимчивые горожане решили, что лучше места для народных гуляний под музыку, чем Дубровинский сад в городе не найти. Однако „отцы города” думали совсем по-другому: «Любит наш народ русский травушку-муравушку, а отцы нашего города – в особенности. Но, увы! Сильная любовь часто переходит в страсть, а страсть, как известно, не умеет рассуждать... И дошло до того, что из-за этой травушки зелененькой мы обречены все лето на безысходную скуку.

 

Бродили двинцы уныло по городу, глядели безжизненно по сторонам и тщетно искали местечка, где бы можно было отдохнуть и поразвлечься, - нет его нигде... Вдруг блуждающие взоры их радостно останавливались на Дубровинском саду: в нем и буфет для веселой беседы, и парное молочко во всякое время дня и ночи, хотя коров вовсе нет, и приятная зелень, достаточная даже для свободного дыхания, и уютные аллеи, не освещающиеся даже во время иллюминаций. И захотелось двинцам устраивать здесь доступные гулянья под музыку, предлагая за это невинное удовольствие платить в пользу города по 25 руб. с каждого вечера. Но... их туда не пустили. А не пустили их потому, что отцы города питают сильную страсть к травушке-муравушке: если вы устроите гулянье, говорят они безутешно скучающим обывателям, то соберется много народу, а соберется много народу – растопчется травушка, испортится травушка – не будет сенца.

 

Сохрани вас Господь допустить мысль, что отцы города преследуют корыстную цель, - нет. Ведь все сено не стоит, пожалуй, 25 р., а тут люди от скуки сулят по 25 руб. за каждый вечер. Нет просто страсть одолела...

 

- Вот когда сено в саду будет скошено, говорят отцы города, тогда милости просим, пожалуйте в сад! Тогда гуляйте и веселитесь, сколько душе угодно, а пока – не взыщите. Если же после сенокоса наступят холода и дожди, вина не наша, - все от Бога».

 

Не было бы счастья, да несчастье помогло. В конце июля 1901 года в Витебске случился большой пожар: «Народное бедствие в Витебске. 25 июля утром в редакции было получено коротенькое известие о страшном пожаре в Витебске – писали, что при сильном ветре город горит в трех местах, что жители охвачены паникою, что все магазины закрыты. К этому же времени была получена от Начальника губернии телеграмма, гласившая, что сгорела громаднейшая часть Витебска и тысячи беднейших жителей остались без крова и хлеба».

 

И городским властям, хочешь - не хочешь, а пришлось дать добро на организацию в саду народного гулянья в пользу погорельцев Витебска:

 

«В воскресенье, 19 августа в Дубровинском саду состоялось народное гулянье в пользу погорельцев г. Витебска. Как можно видеть из отчета, гулянье дало прямо небывалую в таких случаях цифру чистого сбора, за что, конечно, следует благодарить нашу публику, так отзывчиво отнесшуюся к нуждам бедных погорельцев. Надо сказать, однако, что сбор был бы намного большим, если бы этому не помешала погода. Весь день было холодно, небо заволокло тучами, дождь перемежался каждые четверть часа и как раз усилился перед началом гулянья, а затем почти беспрестанно шел и вечером. Но справедлива поговорка: „не без добрых душ на свете”, - многие не побоялись ни дождя, ни холода и принесли свою лепту.

 

Нельзя не сказать доброе слово и по адресу членов оркестра пожарного добровольного общества, которые безвозмездно играли весь вечер. Большое спасибо скажут погорельцы двинцам, посетившим гулянье, так и сделавшим пожертвования».

 

В Дубровинском буфете продавалось пиво: «Нас просят обратить внимание на небрежное отношение пивных к стаканам. Обыкновенно, после посетителя убирают со столика бутылки и стаканы. Бутылки идут под прилавок, а стаканы опускаются в лоханку с водой, где их слегка прополаскивают и, не вытирая полотенцем, подают следующему посетителю. Едва ли такой порядок желателен. Думается, что расход на полотенца и чистую воду вряд ли был бы велик».

 

Напоследок приведем сценку из городской жизни другого места отдыха – городского сквера («тарелочка»), где в августе 1901 года был открыт фонтан: «Сцена у фонтана. Городской сквер. Бассейн вновь устроенного фонтана окружен толпою любопытных.

 

Солидный господин (городовому): Что это такое, любезный?

Городовой: Фонтан.

Солидный господин: Отчего же, любезный, вода не льется?

Городовой: Она, барин, будет литься, но верно по праздникам только.

Один из толпы: Ишь, чего захотели – чтобы кажинный день вода лилась. Больно жирно будет.

Солидный господин (городовому): А зачем же ты здесь стоишь, братец?

Городовой: Я здесь на посту, барин. До 12 часов ночи стоять должон. Фонтан охраняю. Сами видете – тут всякую гадость бросают. Я, значит, для острастки больше поставлен...»

 

*В выпуске использованы номера газеты «Двинский Листок» за 1901 год.