Процесс WIN-WIN
Наблюдая встречи конфликтующих сторон (будь то в рамках немногочисленных медиаций или в рамках решения спора о правилах общения с ребенком после развода родителей), стоит отметить, что определение прибалтийцев как эмоционально сдержанной народности здесь точно не находит подтверждения. Подобные встречи часто проходят бурно, ведь здесь каждый спорщик считает оппонента законченным идиотом и подлецом. Уже на первом сеансе оппоненты пытаются обменяться оскорблениями и угрозами в адрес друг друга. А однажды пришли бывшие супруги, которые делили право опеки над ребенком, а заодно и материальные ресурсы. К тому моменту они уже успели по уши облить друг друга грязью через прессу, за их плечами было несколько отложенных судов друг против друга.
Оба общались друг с другом только через адвокатов или посредников. От медиации как внесудебного решения конфликта отказались, мотивируя это тем, что не могут допустить, чтобы в процессе медиации вторая половина тоже чего-то достигла. Сработал принцип «если партнер получит тоже, что и я, то лучше сам останусь без глаза, чтобы и противник остался без глаза». И до сих пор они продолжают тратить деньги, время и здоровье на эскалацию конфликта, гонимые жаждой мести, вместо того, чтобы конструктивно решив конфликт в медиативном процессе, тратить свои ресурсы на другие жизненные задачи.
Часто медиАцию путают с медиТацией, не понимая сути процесса. И, к сожалению, возможно, именно поэтому в нашем втором по величине в Латвии городе медиацию используют крайне редко в отличие от других городов. Поэтому попробуем разобраться, в чем суть медиaции.
Как и многие другие технологии, медиация пришла в Латвию с Запада. Суть ее в том, что две конфликтующие стороны при помощи профессионального посредника (того самого медиатора) могут прийти к согласию, не прибегая к судебным разбирательствам. Причем в отличие от того же третейского суда медиатор ничего сторонам не диктует и не указывает. Основная задача медиации не в том, чтобы определить правого и виноватого в конфликте, а в том, чтобы привести стороны к консенсусу, в котором интересы обеих сторон будут учтены. Медиация – это процесс WIN-WIN (победитель-победитель). Медиатор, используя стандартизированную процедуру проведения медиации, подводит стороны к заключению взаимовыгодного соглашения, но ни в коем случае не выносит собственного суждения о споре, не дает оценок самим участникам конфликта, не дает никаких решений или заключений, не давит и не манипулирует. При этом медиатор делает все возможное, чтобы позиция и за ней стоящие эмоции, интересы и потребности обеих сторон сначала были «выложены на стол медиации», затем были услышаны и поняты всеми, аргументы отработаны и наконец выработано общее решение – выход из конфликтной ситуации, который устроит все стороны. Ведь медиация – это добровольный процесс, где именно обе стороны ответственны за результат решения конфликта. Медиатор – только посредник, который организует процесс и помогает обеим сторонам вести диалог.
Изматывание нервов
Сегодня желающих решить свою проблему при помощи медиатора не так уж много – по стране около 10%, а в Латгалии – около 2%, и рынок медиации только формируется. Медиаторам в нашей стране достаются скандалы, когда стороны не способны договориться даже в суде. Хотя во всем мире медиацию используют как альтернативу судебному процессу, когда хочется сохранить время, отношения, здоровье и деньги.
В европейских странах и США медиацию практикуют с начала 60-х. Прибегают к медиации и в Азии. К примеру, в Англии сегодня более половины споров рассматривают в досудебном порядке, в Китае – до 70%. Дело в том, что в этих странах суды сами предлагают обратившимся туда спорщикам сначала пройти процедуру медиации. А если одна из сторон отказывается от медиатора, то даже в случае ее выигрыша в суде она должна оплатить судебные издержки другой стороне.
То есть в этих странах существует законодательное стимулирование решения споров с помощью медиаторов. В США же медиация очень популярна в силу того, что там непомерно велики судебные расходы, поэтому все понимают: чем платить огромные суммы за представление интересов в суде юристам, которые, как правило, не заинтересованы в разрешении конфликта и тянут процесс, лучше сесть за стол переговоров и подписать соглашение в медиационном процессе. Поэтому там нашлись люди, которые стали продвигать в массы идею досудебного посредничества. В основном это были вышедшие на пенсию юристы, для которых медиаторство стало и участием в общественной жизни. В результате сегодня к американским медиаторам люди идут решать любые споры: и финансовые, и экологические, и даже бракоразводные.
Возвращаясь к нашей ситуации, стоит отметить, что бурные эмоции на сеансах медиации можно назвать нашей латвийской спецификой. Но вовсе не потому, что народ у нас такой дикий. Просто на Западе существует практика, когда предприятия в договор о сотрудничестве вносят оговорку: «В случае спора должен быть привлечен медиатор». В результате эту процедуру все проходят на той стадии возникновения спора, когда конфликт можно ликвидировать еще в зародыше.
В Латвии же к медиатору обычно обращаются лишь тогда, когда конфликт находится в тяжелой стадии: стороны уже возбудили друг против друга по несколько дел в судах, привлекли для решения спора большие деньги и ресурсы, задействовали по несколько адвокатов. В результате они попадают в ситуацию, когда уже нет мочи ни отступить, потому что это проигрыш, ни вперед шагнуть, потому что оппонент также не сидел сложа руки и подготовился к поединку. И начинается «тяни-толкай». А медиатору фактически приходится лечить хроническую болезнь.
Возможно, ключевым моментом, который лимитирует широкое распространение институтов медиации на цивилизованных основаниях, в Латвии является отсутствие доверия. Слишком маленькая страна. В условиях судебных войн даже «невинный» спор по поводу порядка общения с ребенком в сиротском суде изматывает участников конфликта по полной программе. Им очень тяжело, ведь война идет на изматывание кошельков и нервов. И нервы, как правило, сдают первыми. Человек становится неадекватен, он шарахается от собственной тени, потому что уже не знает, чего бояться. И не знает уже, кому можно поверить.
Некоторые юристы, призванные блюсти интерес своего клиента, к сожалению, больше заинтересованы в еще большей эскалации конфликта, они совсем не ориентированы на конструктивное решение вопросов и нацеливают клиента на победу любой ценой. И мало кого уже интересует, что на той стороне находится или твой бывший супруг с твоим ребенком, или твой бывший партнер по бизнесу, с которым когда-то были хорошие отношения.
В наших условиях медиатору нужно обладать не только навыками ведения медиативного процесса, но также и навыками психологического консультирования. Так как у нас пока масса споров, которые направлены не на поиск компромисса, а на то, чтобы наказать другую сторону, уничтожить ее, задавить, дабы другим неповадно было. Подчас это делается даже в ущерб себе.
Достичь соглашения
Медиация же помогает обсудить, проработать сложную конфликтную ситуацию. В медиационном процессе есть место различным точкам зрения, часто несовместимым взглядам на события. И есть возможность найти варианты выхода из трудного положения. Результатом удачной медиации становится достигнутое соглашение, которое удовлетворяет интересам обеих сторон.
Часто в конфликтных ситуациях нарушается способность к диалогу и конструктивному взаимодействию. Медиатор организует процесс таким образом, чтобы каждый участник был услышанным, чтобы его интересы были приняты всерьез. Только так становится возможным преодоление конфликтных эмоций. Вслух проходит обсуждение не только сути дела, но и ценностей, и интересов. В результате успешной медиации разрешенный конфликт не мешает общению друг с другом. Это не означает обязательную гармонизацию или всепрощение, но дает понимание, ясность и умение управлять возможными оставшимися противоречиями и действовать на основе разума, а не эмоций.
Медиация помогает достичь соглашения и договоренности при уважении ко всем сторонам; помогает найти практические решения, с которыми согласны все участники; помогает избежать длительных судебных процессов и больших расходов.
Тем, кто в процессе развода с партнером не может больше обсуждать с ним важные вещи, – будь то раздел имущества, взаимные обязательства, общение с детьми, можно сказать: медиатор для того и существует, чтобы помогать решать конфликтные дела, вносить в них ясность. Медиатор выстраивает структуру разговора, ведет его, давая слово по очереди каждому. И следит за тем, чтобы не допустить оскорблений, посторонних тем и замечаний. Даже если способность к разговору вовсе исчезла, все равно может состояться обсуждение даже и в такой ситуации, благодаря посредничеству со стороны медиатора.
Бывает так, что контакт уже нарушен, возникло отчуждение, изменились отношения или при попытках обговорить и разрешить сложности конфликт только углубляется, осложняется и уже хочется избежать любой коммуникации. Вот в таких случаях необходима помощь профессионала, который выступит в качестве «переводчика» и посредника.
Но для проведения медиации необходимо, чтобы все участники конфликта были мотивированы и заинтересованы в преодолении конфликта и участвовали добровольно в медиации. И самое главное – медиация это процесс, в котором участвуют только сами участники конфликта, без своих представителей и адвокатов.
Таким образом, медиация помогает бывшим супругам или партнерам по бизнесу достойно выйти из конфликтной ситуации и достичь соглашения, которое удовлетворяет интересам обеих сторон и позволяет сохранить конструктивные отношения. В Риге при сиротских судах работают медиаторы, которые помогают разводящимся супругам договориться о правилах опеки над ребенком. В нашем городе услуги медиатора можно получить в Государственной службе пробации или Психологическом центре Valentia.
P. S.
Если тема статьи актуальна для вас или ваших близких, обращайтесь за помощью в Психологический центр Valentia, тел. 29165338 (семейный психотерапевт, медиатор Татьяна Видавска-Руснака), тел. 29637681 (психолог-консультант, медиатор Надежда Олехнович) или зайдите на www.ppcvalentia.com, где сможете найти полезную информацию для улучшения своего эмоционального состояния.
