«Латгальцев спасает чувство юмора»1
Кристина Йоксте известна нашим зрителям по пьесе «Звезда Клеперниекской волости», поставленной режиссером Харийсом Петроцкисом на латгальском языке. Постановка признавалась лучшим спектаклем 2010 года. Пьеса призывает людей отстаивать свои права, ее суть заключена в словах главной героини: «Мы не должны сдаваться ни при каких обстоятельствах!»
Сегодня вниманию читателей предлагается интервью с Кристиной Йоксте, уроженкой города Прейли, чья судьба лишний раз доказывает – мечта может стать явью.
– Кристина, расскажите о себе, о том, что было до того, как рожденные вашим воображением герои шагнули на сцену.
– Мои родители – простые люди, не связанные с творчеством. Конечно, в юности я и не помышляла о том, что когда-нибудь напишу пьесу и ее будут играть на сцене Даугавпилсского театра. После десятого класса устроилась на лето поработать санитаркой в детском отделении Прейльской больницы. Было интересно наблюдать за работой медсестер, врачей. В то время мамам не разрешалось находиться с детьми в больнице, тогда как больные малыши постоянно нуждались в заботе. При таких обстоятельствах я не только полы мыла, но и за детишками присматривала. Была какая-то особая аура человеческой помощи, все это надолго запало в душу. Я поняла, что хочу стать врачом, и после 11-го класса поступила в Рижский мединститут на лечебный факультет, переименованный позднее в Рижскую медицинскую академию.
После окончания академии в течение года у меня была интернатура в больнице Айзкраукле, затем сдача экзаменов по специализации. В качестве участкового врача меня направили работать в амбулаторию поселка Маззалве Айзкраукльского района. От Маззалве до литовской границы 9 километров, до административного центра Айзкраукле – около 60. К моему участку прикреплялось около двух тысяч местных жителей. В амбулатории был еще фельдшер и медсестра. Приходилось трудно – опыта мало, посоветоваться особо не с кем, все решения следовало принимать самой. Люди обращались с самыми разными проблемами здоровья. Я была терапевтом, педиатром, хирургом, ЛОРом… Не принадлежала себе 24 часа в сутки. Помню, как-то в выходной поехали покататься на санях – зима выдалась снежной. Едем, настроение прекрасное, а за нами уже машина – пожалуйте к больному! Делать нечего – с саней в машину – человеку плохо. И таких случаев было множество. Деревенские жили бедно. Впервые в жизни я увидела в домах земляные полы, до этого не представляла, что такое может быть. В амбулатории поселка Маззалве я отработала с 1991 по 1995 год. Пару месяцев назад ездила туда на похороны подруги, мы не теряли связь, несмотря на расстояние. Моя подруга – 40-летняя женщина, умерла от перитонита и сепсиса. После оптимизации врач в Маззалве бывает наездами. Должность фельдшера упразднили. Местные лучше жить не стали. Люди в основном работают на одного местного землевладельца, а также в школе и детском саду. Больше работы никакой. Население драматически сократилось.
Мое возвращение в Прейли в большей степени связывалось с тем, что при городском детсаде образовывалась группа детей-инвалидов. Меня взяли воспитателем. Желая приносить больше пользы, я поступила на заочное отделение Лиепайского пединститута (кафедра дефектологии, специальность «логопед»). После детсада дети-инвалиды переходили в филиал Рудзатской специальной школы-интерната, организованный в Прейли. В этом филиале я отработала 9 лет да в детском саду 3 года. В результате надорвалась психологически. Надо было срочно менять род деятельности. В это время Прейльская больница искала второго врача-радиолога. Мне предложили это место с условием, что получу специальность радиолога. По сути это означало начинать все заново. Но я решилась, подписала договор с больницей и поступила в Рижский университет им. П. Страдыня. В прошлом году, после четырехлетнего обучения, вернулась в Прейли специалистом с дипломом. С тех пор работаю врачом-радиологом.
– А тяга к писательству откуда? Где, так сказать, истоки?
– Истоки в детстве. Я начала читать с 5 лет и читала все подряд. В 12 лет увлеклась романами Вилиса Лациса. А писать рассказы стала с десяти лет, но об этом никто не знал, это была моя тайна. Рассказы обычно были приключенческие. В школе у меня была подруга Ивета Старе, сегодня она заведует Прейльским филиалом Swedbanka. И вот мы с ней как-то взялись за написание повести, но это «произведение» так и осталось незаконченным, затерялось во времени… В своих рассказах я воплощала то, чего не могло произойти в реальной жизни. В общем-то, такое периодическое творчество «в стол» не прекращалось никогда. Однажды увидела в газете объявление Даугавпилсского театра о конкурсе на написание пьесы на латгальском языке. Захотелось попробовать, тем более что я ощущаю себя истинной латгалкой. Язык, менталитет, корни… Пьеса была написана за три недели. Я перекрестилась и отправила ее по старинке почтой. Подписалась Кристиной Йоксте – это псевдоним. Мое настоящее имя Ивета Виборнайс, а Йоксте – девичья фамилия мамы.
Отправила и подумала: «И зачем все это? Ничего же не получится…» Шли дни, я занялась ремонтом кухни, сожгла все черновики пьесы и собиралась таким же образом расправиться с накопившимися за много лет рассказами. Но тут раздался звонок из театра – директор И. Лайзане сообщала, что моя пьеса заняла на конкурсе 1-е место и что мне полагается премия в 1000 латов. Я потеряла дар речи… Когда речь вернулась, побежала к соседке Велте. Выпалила: «Ты знаешь, моя пьеса заняла 1-е место на конкурсе!» – Велта стояла с открытым ртом, было похоже, что она шокирована не меньше меня. Говорит: «Ты же никогда ничего не писала. Я хоть письма в армию сочиняла…» Когда эмоции немного улеглись, поехала в Даугавпилс, где и подписала договор с театром, что он покупает права на мою пьесу. Прошло время, и меня пригласили на премьеру спектакля. И опять потрясение – мои герои оживали на сцене. Домой возвращалась счастливая.
– А как к вашей нечаянной победе отнеслись в Прейли?
– Поначалу довольно прохладно. Но потом директор Риебиньского ДК Моника Ливдане решила поставить мою пьесу в Прейли. Артистами стали врачи, учителя, местные бизнесмены. В 2011 году я написала еще одну пьесу – «Маленькие рассказы провинциального города», она тоже была поставлена на прейльской сцене.
– В марте нас ждет еще один спектакль по вашему произведению.
– Получилось так. В марте 2013 года мне позвонил Петроцкис с предложением написать пьесу, сказал: «Что-нибудь светлое о нашем времени». Я задумалась. Через какое-то время мы обменялись идеями, постепенно стал складываться сюжет. Петроцкис показал мои наброски Олегу Шапошникову, он дал добро, и я взялась за работу. «Свет» разглядела в том, что люди в Латгалии живут дружно, не тычут пальцем в национальность или вероисповедание друг друга. В наших людях горит огонек надежды. Возможно, в пьесе присутствует избыток оптимизма, но разве это плохо? Комедия «Свинарка и пастух» тоже полна оптимизма, надежды на лучшее, хоть снималась в непростое время. Моя пьеса называется «Свои», потому что мы все здесь свои и проблемы у людей обычно схожие. Почти из каждой семьи кто-то уехал работать (учиться) за границу. В силу обстоятельств деревенские покидают сельскую местность, продают свою землю, при этом неважно кому. А ведь это земля их предков. В центре повествования две семьи – латышская и русская. Живут по соседству.
В спектакле будет звучать 4 языка: латышский, латгальский, русский и цыганский – в Прейли много представителей цыганской национальности. Я писала о том, что вижу, что хотелось бы изменить. Но перемены без общих усилий невозможны, перемены всегда требуют сплоченности. И каждому надо думать своей головой. В латгальцах до сих пор сохранилась некая наивность. Нас спасает чувство юмора. Юмор помогает выживать и преодолевать.
– Согласна, но все-таки бывает не до смеха. Не собираетесь ли написать нечто более серьезное?
– Открою секрет: у меня готова пьеса «Звезда Клеперниекской волости – 2», в которой действуют те же герои. Это продолжение. Я бы назвала эту пьесу злой. Можно охарактеризовать ее как политическую сатиру. Однако и в ней юмор присутствует. Пока «Звезда…» за пределы моей квартиры не выходила. Можно сказать, газета «СейЧас» узнала о ней первая.
– Латгальский язык – для вас особая тема? В Латвии он то признавался официальным (1919), то запрещался (1934), то опять разрешался (1940). Сегодня носителями латгальского языка считаются около 150 000 человек. Немного. К тому же число этих людей неуклонно снижается.
– Во всем этом есть вина и самих латгальцев. Следует быть более активными: больше проявлять себя в творчестве, в частности больше писать на своем родном языке и меньше спорить друг с другом. Я знаю, что в современных латгальских семьях родители разговаривают между собой по-латгальски, а в общении с детьми переходят на латышский. В результате ребенок уже не заговорит на латгальском. Дети стесняются латгальского языка. И это проблема.
– Между тем существует мнение, что живой язык, даже самый малый, не имеет предела, что пока жив хоть один носитель, язык бесконечен…
– Да, но не хочется, чтобы латгальский стал чужим среди своих.
– Тема «свой-чужой» тоже бесконечна. Вчера свой, завтра чужой – и наоборот. Я, конечно, могу в разговоре назвать соседей своими, но ведь это весьма относительно. Своими на самом деле я их не ощущаю.
– Человек меняется под воздействием обстоятельств. Петерис в пьесе «Свои» говорит так: «Неважно, что где-то там чужие, важно, что мы здесь становимся чужими друг другу». И я замечаю, что мои соседи, которых знаю очень давно, изменились. Люди вообще стали мало улыбаться друг другу. В обществе дефицит искренности.
Материальное съедает души, запросы растут неадекватно, хочется все больше и больше. Когда ты говоришь о духовном, многие не воспринимают, отстраняются. Но, как прорицал библейский царь Соломон, «все проходит, пройдет и это…» Что-то должно дать толчок, вопрос: что это будет и как скоро произойдет. Но произойдет обязательно.