Обратите внимание: материал опубликован более чем пятнадцать лет назад

ВИНОВАТЫ ВСЕ!

ВИНОВАТЫ ВСЕ!
Если составлять рейтинг антипатий рядовых жителей Латвии по итогам 2009 года, то еще неизвестно, кто взял бы в нем пальму первенства: правительство или банкиры. Одни душат нас налогами, другие указывают на пункты подписанных нами же договоров и настойчиво просят вернуть одолженное.
Руководитель банка Nordea в Латвии Валдис Сикснис во время своего недавнего визита в Даугавпилс согласился ответить на самые злободневные вопросы о работе банков и их взаимоотношениях с клиентами.

– Еще помнится то беззаботное время, когда экраны телевизоров и страницы газет пестрели рекламой ипотечных кредитов и автолизинга. Сейчас все это заметно поутихло, и бытует такое мнение, что банки в принципе перестали давать в долг. Согласитесь или поспорите с этим утверждением?
– Рекламы и выданных в 2009 году кредитов действительно стало меньше, чем еще годом ранее. В 2010 году также не прогнозируется большого развития в секторе бизнеса, поэтому банковский сектор особо и не старается привлекать новых клиентов. И, конечно, самые либеральные и, я бы даже сказал, авантюрные предложения займов остались в прошлом. Банки вынуждены были стать консервативнее и требовательнее. Хотя, если говорить о нашем банке, могу вас заверить – наша кредитная политика ни сколь не изменилась: мы всегда были достаточно консервативными и требовательными. И если мы отказываем в кредите сейчас, то отказали бы в нем и в 2007, и 2006 году. Не стану скрывать, что в прошлом году и Nordea столкнулся с определенными трудностями, но удельный вес «плохих» кредитов и просроченных платежей у нас был в два раза меньше, чем в банковском секторе в общем.

– То есть вы утверждаете, что весь кризисный 2009 год Nordea выдавал кредиты на условиях прежних лет? Что-то ни про один банк не приходилось слышать такого в последнее время. Особенно нелестные комментарии о банковском секторе давали бизнесмены…
– В начале 2009 года политика корпоративного кредитования и у нас, возможно, была заметно осторожнее, чем в другие времена. Однако в прошлом году мы выдали своим клиентам 200 млн латов в виде новых кредитов – думаю, это немало. С отказами в выдаче кредитов – корпоративных и частных – вообще дело в другом: значительно уменьшился качественный спрос на займы. Население тяжко переживает безработицу или по крайней мере серьезное уменьшение регулярных доходов. И даже если у кого-то уровень доходов не упал, то качественно изменилось отношение людей к кредитам. В Латвии вдруг стало куда меньше оптимистов, чем тогда, в так называемые жирные годы...

– Как банкир, признаете часть своей вины в том, что сейчас так много «плохих» кредитов?
– Да, безусловно, банковский сектор должен признать свою часть вины. Но я считаю, что теперь тыкать друг в друга пальцем и искать одного самого виноватого – это бессмысленно и нечестно. Объективно виноваты все: и излишне либеральные банки, и слишком оптимистичные заемщики, и правительство со своей недальновидной фискальной политикой. Что касается банков, то, поверьте, они сейчас очень дорого платят за свои ошибки прошлых лет. Сложнее всего сейчас тем, которые тогда брали на себя роль главных «разогревателей» экономики.

– А инициативу правительства защитить заемщиков на законодательном уровне, в том числе списав часть убытков на банки, поддерживаете?
– Когда проблемы с возвратом кредитов грозят стать социальной проблемой госуровня, правительство просто обязано вмешаться. В глобальной экономической практике в таких случаях принято делить груз ответственности за решение этой проблемы пропорционально, на три упомянутые мною стороны. Классическая схема помощи государства – это вливание своих финансовых средств или предоставление гарантий выплат кредитов для отдельных социальных слоев. Но в нашем государстве до сих пор у правительства такая позиция: «Денег у нас нет, но помочь мы хотим». Поэтому власть берет на себя роль судьи, перекладывая ответственность с плеч заемщиков на банки, у которых и так проблем хватает. Такая политика – ничего не вкладывать, но всех судить – это не очень честно со стороны правительства. А пытаться менять условия игры задним числом – это и вовсе противозаконно. Так мы ничего не решим и никому не поможем.

Банковский сектор определенно изъявил желание участвовать в решении проблемы и идти на компромиссы, но пока мы предоставлены сами себе и пытаемся сделать что-то на благо своих заемщиков собственными силами.

– А чем конкретно банк может помочь своему нерадивому заемщику? Дать ему кредитные каникулы с одновременным повышением процентной ставки или увеличением суммы долга? Это как мертвому припарка…
– Не все так драматично. Главная проблема сейчас – это безработица. Мы ожидаем, что к концу 2010 года она достигнет 19%. Так что мы предоставляем своим клиентам «каникулы безработного» на срок в 3–6 месяцев, а иногда и дольше. В это время не производятся платежи ни по основной сумме кредита, ни по процентам. Это что касается борьбы с последствиями, но мы стараемся и реально помочь своим клиентам, потерявшим работу, вернуться на рынок труда. В конце прошлого года в Риге, например, начались занятия в «Школе возможностей», организованной нашим банком и рядом его партнеров. Это бесплатные курсы по двум направлениям: как скорее найти новую работу или как начать собственную предпринимательскую деятельность. Честно говоря, мы не ожидали такой популярности нашей школы – за полгода ее смогут пройти около 500 человек, и большинство мест уже зарезервировано. Планируем, что и в других городах Латвии мы вскоре откроем такие школы.

– То есть, как я понимаю, вы даже готовы частично взять на себя функции Госагентства занятости и реализовывать соцпрограммы, но просто так взять и списать в убытки часть стоимости переоцененных заложенных вам квартир – ни за что?
– Вообще-то мы уже и так несем эти убытки. Мировая бухгалтерская практика подразумевает, что если платежи по кредитам задерживаются, то их часть, подверженную риску невозврата, кредитное учреждение должно отложить. То же мы должны сделать и с разницей между залоговой и актуальной стоимостью заложенной нам недвижимости. Это не прямые убытки, но вынужденная заморозка немалых активов. Конечно, мы все-таки надеемся, что эти суммы не станут нашими минусами по итогу.

– В кризис частные компании стараются, насколько это возможно, снизить цены на свои услуги, чтобы не потерять клиентов и, возможно, привлечь новых. Латвийские банки, напротив, как сговорились – ввели в прошлом году целый ряд новых платных услуг, комиссий. Неужели все так плохо, что им больше не на чем зарабатывать?
– Это явление можно объяснить тем, что из-за общего снижения экономической активности банки стали производить меньше сделок, валютных конвертаций и прочих операций, и снижение доходов от этой деятельности некоторые пытаются компенсировать повышением комиссионных на те или иные услуги. Но рынок рано или поздно расставит все по своим местам. Очевидно, что клиенты в конце концов выберут банк, который предложит им наименьшие расценки на рядовые финансовые операции.

– Мы все знаем, что кредиты у латвийцев в основном взяты в евро: процентная ставка ниже. А что с накоплениями? Ваши клиенты выбирают стабильную, но маленькую прибыль в евро? Или сравнительно высокий, а оттого кажущийся рискованным, процент по латовым депозитам?
– Здесь 50 на 50. Причем, что интересно, летом, когда активно муссировались слухи про девальвацию лата, число клиентов, желавших перевести свои накопления из латов в евро и наоборот, было практически идентично. Но в целом можно сказать, что большие суммы, хотя бы частично, у нас предпочитают хранить в евро.

– Кстати, о девальвации. У вас есть план действий на этот случай?
– У нас есть план действий и на случай землетрясения, но это ведь не значит, что мы ожидаем его со дня на день! Да и, честно говоря, разговоры о девальвации уже утратили свою актуальность. Сегодня она не принесла бы нам ничего хорошего. Сценарий внутренней девальвации, сопряженной с дефляцией, уже наполовину осуществлен, так что теперь остается идти по этому пути до конца.

– А банки «прогорели» бы на девальвации?
– Банки, умело управляющие своими валютными рисками, – нет. Ведь если банк выдает латовый кредит, то ему надо привлечь для этого денежные ресурсы в латах: это могут быть депозиты или межбанковские займы. А если вдруг происходит изменение валютного курса, то банку возвращают кредит в латах, и он в свою очередь отдает привлеченные для его выдачи ресурсы в тех же латах. Банк здесь ничего не заработает и не потеряет.

А вот если говорить о клиентах, то хочу напомнить основы финансовой азбуки: занимать надо лучше всего в той валюте, в которой ты получаешь свои регулярные доходы. Девальвация сегодня, безусловно, ухудшила бы возможность многих клиентов отдавать взятые ими кредиты, и от этого, конечно, пострадали бы и банки.

– Я так понимаю, в целом вы поддерживаете курс правительства по воскрешению латвийской экономики?
– Да, по крайней мере я уверен, что избранный путь надо пройти до конца. Как сказал однажды Уинстон Черчилль: «Идя через ад, главное – не останавливаться». Так вот, если сейчас, условно говоря, мы как раз идем через ад, то останавливаться, начинать обсуждать «а туда ли мы идем?» – это самое ненужное в данной ситуации. В то же время, конечно, нельзя не заметить отдельные грубые ошибки нашего правительства, предпочитающего почему-то работать в режиме тушения пожаров. Складывается впечатление, что жизнь всей страны подчинена только одному – получению очередного транша от международных кредиторов. О том, что будет после получения всех траншей, у нас как-то не думают. Это самое плохое – неизвестность. Каких еще изменений в налоговой политике можно ожидать? Какова наша конечная или хотя бы промежуточная цель? На эти вопросы хотели бы получить четкие ответы и наши, и иностранные предприниматели.