- Никита, а как в твоей жизни появился спидвей?

- Мне было пять лет, когда я впервые попал на спидвей. Мои родители — фанаты этого вида спорта, и нет ничего удивительного, что их любовь передалась и мне. Я тогда ходил еще в детский сад, и в группе оказался первым, кто попал на спидвей и принес в группу программку. У всей детей потом была целая неделя развлечений разглядывать и разгадывать ее. В пятнадцать лет я встретил Николая Кокина, заявил ему в открытую, мол, хочу к вам. Так я попал в клуб. Сначала был заправщиком метанола во время гонок, стоял на виражах с флагом, а затем меня решили попробовать в качестве организатора гонки. В свой первый же сезон на этой должности я хорошо себя проявил, и тогда Федерация мотоспорта решила отправить меня во Франкфурт на лицензирование, чтобы получить категорию международного судьи — организатора гонок, только уже самого высокого уровня. Через два года я снова прошел это лицензирование, моя лицензия действует до конца 2023 года.

- А что входит в твои обязанности?

- По сути я должен выполнять все прихоти судей и комиссаров трека. Во время гонок Польской лиги моя работа начинается за восемь часов до начала соревнований. В первую очередь следим за треком. Каждые два часа смотрим, нужно ли поливать, укатывать, боронить. Смотрим, нужно ли почистить ливневки, борта, нужно проследить, чтобы были соблюдены все меры безопасности, включая наличие огнетушителей. Во время соревнований многое может произойти… Нужно проследить, чтобы все работало и было в наличие в закрытом парке, на старте, в судейской. Все ли оборудование работает. Нюансов очень много.

- А есть отличия лиговых гонок от FIM-соревнований?

- Конечно. В международных гонках все усложняется. Заметно больше ответственности, в том числе и в организации различных собраний. Но вы знаете, я очень рад, что работаю с отличной командой, в которой все прекрасно знают свои обязанности и четко их выполняют. Мы, как налаженный часовой механизм, который не дает сбоя.

- Спидвей есть спидвей, и сложных ситуаций бывает много. Сейчас я говорю о жутких падениях, которые мы видим довольно часто во время гонок. И в такие моменты ты чуть ли не первым оказываешься рядом с травмированным спортсменом. Почему?

- Я должен понимать, что происходит, сможет ли он участвовать в соревнованиях, проверить, не повреждены ли борта. А затем, уже после гонки, я обязательно еду в больницу, если спортсмен туда был отвезен медиками. Являюсь связующим звеном между ним и врачами, медперсоналом ДРБ. На самом деле это не входит в прямые мои обязанности, но я так для себя решил, что должен помочь. Поэтому в Скорой меня указывают, как контактное лицо.

- Не надоело уже все лето проводить на стадионе?

– (смеется). Иногда, да, честно говорю. Подчас сижу и думаю, ну когда уже этот сезон закончится, а зимой начинается ломка, жутко всего этого не хватает, считаю дни на календаре до начала нового сезона.

- А бывают ситуации, когда во время гонки к тебе подбегают тренеры или менеджеры команд и пытаются оказать давление?

- Конечно. Понимаете, за все решения судьи, который сидит на вышке, почему-то «прилетает» именно мне. Все пытаются наорать на меня, выплеснуть свое недовольство принятым решением. Но я сохраняю спокойствие. Выслушав эти всплески эмоций, я интересуюсь, все ли они высказали, а затем отправляю их в телефонную будку, чтобы те связались бы с судьей и узнали, почему тот принял такое решение. Бывает, что приходится разнимать гонщиков в закрытом парке. Они могут что-то не поделить на дорожке, и этот конфликт перерастает едва ли не в драку в боксах, и вот я бегу их разнимать и успокаивать. Необдуманные решения, злость и агрессия могут привести к ужасным последствиям на треке, и этого нужно избежать.

- Спасибо за беседу!