Евгений Голубев
***
И шум дождя, и гром напоминают
мне детство, деревенский тихий дом,
где за окошком сполохи блистают
и осыпают вишни серебром.
Грохочет гром, а мне совсем нестрашно,
ведь старый дом построен на века -
мелькают тени высверков вчерашних
и слышен шум дождя издалека.
Мне вспомнилось окошко с перекрестьем,
закрытое в ненастье на крючок,
и как под утро нам благие вести,
без устали вещал в сенях сверчок.
***
Ухало и громыхало
с понедельника по среду.
Молния то полыхала,
то терялась в тучах где-то.
Ветер выл, гудел, шаманил,
то неистово, то глухо.
С фугой бился на органе,
то в литавры громко бухал.
Бил баклуши старый тополь.
Ива кланялась, скрипела.
Полз по полю робкий шёпот,
ведь трава шуметь не смела.
Все попрятались под крыши,
приутихли, приуныли,
а над нами где-то выше
ангелы зарю трубили.
Облака, как эскадроны,
оставляли поле брани,
затихали перезвоны,
уходили за туманы.
***
Рассветное утро несёт всем покой.
На все голоса распеваются птицы.
Плывет облаков нескончаемый строй,
а в центре - янтарное солнце искрится.
Как белая свита плывут облака,
и все - в белоснежных парадных нарядах.
Когда же сбиваются с ритма слегка –
то чуть отстают, то вновь шествуют рядом.
Весна возвращается в наши края,
с триумфом, осилив ненастную стужу.
И хлопают крылья, восторг не тая,
и как зеркала блещут окна и лужи.
***
Я старому парку по-прежнему рад,
как в юности здесь - те же нравы и мода -
цыганки в монисто и юбках до пят
тасуют затёртые карты и годы.
И всем обещают любовь и успех,
что стоят у щедрых цыганок немного,
и делят богатство и счастье на всех
кого к ним приводит мирская дорога.
А рядом - часовенка, словно свеча,
горят купола православного храма.
Помолишься Богу - душа горяча,
легка и чиста как пасхальное пламя.
Я здесь ощущаю себя молодым,
едва окажусь у святого порога,
и словно курящийся ладана дым
уходит, тускнея, глухая тревога.
Как сердце щемит! Расставаться пора -
не в скорой разлуке, наверное, дело.
Как стая пичуг, что спугнул я вчера,
стремительно жизнь в никуда улетела.
***
Другими стали: воздух, свет и тени,
и шорохи, и с улиц голоса,
подушка, аромат густой сирени,
и лунная на шторе полоса.
Твоё тепло сквозь ткань ко мне сочится,
дыхание, как взмах незримых крыл,
спокойно спишь, а мне совсем не спится –
я мир неведомый нечаянно открыл.
Перевернул лишь первую страницу,
а в сердце свет и благость, и покой.
Мой светлый ангел, пусть тебе приснится
чудесный край, где вместе мы с тобой.
***
Я знаю – ты не позвонишь.
Гудками твой ответит номер.
Ты, бабочкой теперь паришь
в безмолвном доме.
Тебе просторно и легко,
и безмятежно как когда-то –
всё в прошлом, где-то далеко
и без возврата.
Я знаю – ты не позвонишь,
звонок вчера расставил точки.
Ты вся в мечтах – Париж, Париж,
как вариант, в деревню к дочке.
***
Потерялись мы с тобою на полдня для срочных дел…
Как же радостно порою делать то, что захотел –
не бросаться в омут жизни, а как раз наоборот…
Ты с травинки тонкой, гибкой
ягоды роняешь в рот.
В этом царстве земляничном среди тёплых пёстрых трав
позабыть всё о столичном, суетливо-вечном, личном,
обрести нежнейший нрав.
Мы летим, раскинув руки – васильки глядят вослед,
чтобы у речной излуки переката встретить свет,
чтобы снова, как когда-то, пробежаться по воде,
а потом, хоть до заката, целоваться на скирде.
 |
Фаина Осина
ЛИНИИ ЛАДОНИ
Рисует море на песке,
На облаках рисует ветер,
И кто-то на моей руке
Бег линий рвущихся наметил.
На них не наложить табу
Ни во Вселенной мне, ни в доме.
И считывают дни судьбу
С моей изменчивой ладони.
БЕССМЕРТНИК
Над буграми песчаными гарус
вышивает растенья и небо.
Свет избыточной ласки угаром
пахнет здесь и усталостью бледной.
Если я затоскую смертельно,
тьмы осенней – длиннее и гуще,
нарисуй мне пейзаж: воскресенье,
жар и сушь – и бессмертник цветущий.
ВДОЛЬ ВОДЫ
Лодка неловко спит на боку
под колыбельную песнь волны.
На распластавшемся берегу
пылают сытые валуны.
Радужность хлынула с высоты.
Солнцем сверкает каскад камней.
В красном, дуальном, гореть и стыть.
Синь равновесие дарит мне.
Звон колокольный. Утренний дым.
Кто-то открыл событийный счёт.
Счастья грамматика: вдоль воды
за руку мальчика мать ведёт.
РОЗЫ
Розовый куст в мареве ос.
Улиц разброд. Угол. Окно.
К тени подмятой будто прирос
полдень, объятый дремучим сном.
Благоуханье. Вальяжность. Лень.
Спит горделивая высота.
А приручённая полднем тень
вдруг выползает из-под куста.
СВЯТОЙ СОН
Время птичьей любви
одушевляет лес.
В сирени празднуют соловьи,
в соснячке – пересмешник скворец.
Между – во всю длину –
дерево, рухнувшее плашмя,
предаётся святому сну
исчезновения.
РОСА
В книге жизни пестрят листы.
В зёрнах образов – скрытый свет.
А раскрывшиеся – чисты,
как слеза Богородицы на траве.
Под окном цветёт абрикос
в северной стороне моей.
Это и есть вопрос,
что ответов любых сильней.
ПУТЬ
Мне нужен – с ветром! – дождь и гром,
Блеск молний, града пляс по полю,
Чтоб стал пусть не блаженством дом,
Но все ж прибежищем покоя.
Куда я мчусь – колени в грудь
И рук мельканье на отлете,
Будто пригрезившийся путь
Лишает памяти и плоти?
Чуть проступила глубь окна,
Неровно вставленная в раму.
Куда? Иные времена.
И больше избранных, чем званых…
Станислав Володько
СОЛНЕЧНЫЕ ЧАСЫ
Тут они уют нам создают,
Хоть не видно солнышка порою.
Не спешат они, не отстают,
Радуют нам глаз и под луною.
Донести от предков наших свет,
Как связным, ни капельки не лень им
И такой же солнечный привет
Передать всем новым поколеньям.
В Даугавпилсе солнечным часам
Время округляется в столетье.
Райнис назначает встречу нам
Возле них, –
Мы счастливы, как дети.
И влюблённым здесь не надо слов, –
Времени они не замечают.
Встреча им у солнечных часов
Золотые горы обещает…
Подойду я к солнечным часам
И рукой к ним бережно притронусь, –
Этим уваженья дань отдам
От часов наручных электронных…
Нынче они больше для красы, –
Ведь нас память также украшает, –
Солнечные старые часы
Свой обряд магический свершают…
РЫЖИЙ КЛОУН*
Рыжий клоун на свет появился,
Будто солнышко утром, взошел.
Здесь любить и мечтать научился,
Путеводную нить здесь обрел.
И хотя вдалеке жил потом он,
И то время уже далеко,
Улыбнуться тепло нам есть повод,
Что родился здесь клоун Коко,
Что наивный, доверчивый, добрый,
Будто слон, неуклюжий он был
На арене, творил бесподобно.
Его зритель повсюду любил.
Он ненастьям в судьбе не сдавался,
Хоть и было ох как не легко,
И случалось, сквозь слёзы смеялся,
Прочь унынье гнал клоун Коко.
Рыжий клоун, как солнышко утром,
Продолжает всех нас веселить,
И порой как бы ни было трудно,
Учит нас жизнелюбами быть.
* Рыжий и Белый клоуны – традиционные образы цирка. Рыжий – комик, Белый – резонер.
Всемирно известный Рыжий клоун Коко, Николай Поляков, родился в Даугавпилсе. Некоторое время работал в Рижском цирке, затем до конца жизни – в Англии и Германии. Кавалер ордена Британской империи, который получил из рук королевы.
МЕЛЬНИК
Я воспринял как добрую весть,
Как приятный сюрприз, –
удивился,
Вдруг узнав, что День мельника есть. –
В этот день я на свет появился.
Надо мельнику также отдать
Уважения дань, не скрывая
Добрых чувств:
Его доля труда
И в буханке есть, и в каравае.
И мне вспомнилось ясно опять:
Мы с отцом привезли утром рано
Рожь на мельницу.
Вышел встречать
Старый мельник с улыбкой, – был рад нам.
Вот он шлюз, как волшебник, открыл, –
Волю дал из пруда водопаду,
Что, шумя, колесо закрутил. –
Исполину работа – награда.
Закружился, запел жерновой
Камень, – вовсе не любит он скуки.
Зерна ржи обернулись мукой, –
Ее мягкость запомнили руки…
– Ах, ты мельничек мой! – не узнать. –
Дома мама, увидев, сказала…
А теперь у меня седина,
Как в муке, голова моя стала.
Время мельницей пусть всякий раз
Перемелет тревоги, сомненья!..
И День мельника также сейчас
Отмечаю я в свой день рожденья.
СПАСАТЕЛЬ
Не долго оставался без работы:
То сами люди наломают дров,
А то как будто бьет в хомут природа, –
Не отменял Всевышний катастроф.
Лукаво не геройствовал спасатель,
Своею жизнью рисковал не раз.
И благодарных всех не сосчитать уж, –
За жизнь свою он сколько жизней спас.
Не каждому по силе эта ноша
Людского горя столько повидать.
А сердцу приказать ведь невозможно
Не чувствовать их боль, не сострадать.
Так пусть ему, сердечному, воздастся
Безмерно щедрой мерою за всё!
А вдруг его постигнет неудача, –
Спаситель наш пускай его спасет…
* * *
От привычки плохой
Нелегко отказаться,
И привычку хорошую
Трудно привить.
Взяла силу с годами
Привычка стараться
Слушать сердце свое,
Жить как совесть велит.
Я за правило взял
Чтить народный обычай,
Не привычно мне
Ближних и дальних гнобить.
У кого-то любовь
Превратилась в привычку,
У меня же окрепла
Привычка любить.
 |
Lidija Vasaraudze
* * *
Tur, kur šūpulis bija man kārts
Vasarā pīpenes zied,
Vīri rasotā vālā
Soļus, lūk, svinīgi liek.
Tur, kur šūpulis bija man kārts
Māmuļa pīrāgus cep,
Vecmamma cimdus ada,
Tēvs bites apraudzīt iet.
Tur, kur šūpulis bija man kārts
Rudzu lauks viļņojas skaists,
Mājas galā pie būra
Uzsvilpo centīgais strazds.
Tur, kur šūpulis bija man kārts
Dārzā, kad dālijas zied,
Migla veļ savus vālus,
Svētelis pastaigā iet.
Pasaules ceļus var izbrist,
Brīnumu redzēt var daudz,
Paturiet prātā un sirdī
Dzimtene mājup sauc.
PIEDOD, MĀT...
Piedod, māt,
ka skarbu vārdu,
kādreiz izrunāju,
pašai negribot.
Piedod, māt,
ka sāpināju
sliktu nevēlot.
Piedod, māt,
ka neatnācu,
zinot – gaidi to.
Piedod, māt,
ka nezvanīju,
stingri apsolot.
Piedod, māt,
ne visu teicu,
tevi saudzējot.
Piedod, māt,
ka neizpratu
tevis sacīto.
Zinu, māt,
to pasacīji,
labu vēlējot.
Piedod, māt,
bet tavam bērnam
nebija ļauna nodoma.
Visu vērstu es par labu,
Būtu laiks man dots.
PASAKIET PALDIES
Dzīve aizsteidzas
Kā acumirklis,
Kā elpas vilciens,
Kā vēja pūtiens...
Dažreiz gadās tā,
Ka nepaspējam
Teikt mazu paldies
Kaut vajadzēja
To pateikt tiem,
Kas līdzās bija,
Kad savus sapņus
Tu piepildīji,
Tavos rūpestos
Un grūtos brīžos
Steidzās palīgā,
Tev līdzās bija.
* * *
Pasteidzieties,
Jaunie ļaudis,
Pateikt laikus
Savu "paldies"
Mīļiem cilvēkiem.
Daudz par vēlu kļūs,
Kad ziedu pušķis
Turp jānes būs,
Kur smilšu kalniņš
Atnācēju sveicina.
* * *
Kad nogurums
Uz pleciem krājas
Un vairs tik raiti
Neiet kājas,
Es pieglaužos
Pie tava pleca
Un liekas man –
Neesa vēl veci.
* * *
Es nemāku dzīvot sev...
Es dzīvoju bērniem un tev,
Radiem, draugiem un paziņām
Par mazu, mīļu smaidiņu
Un klusi teiktu: "Paldies".
VARENS SPĒKS
Tikai vienu acu skatu,
Tikai vienu mīļu vārdu,
Vienu pieskārienu maigu...
Dzīve atmirdz spilgtās krāsās;
Tavi spēki dubultojas,
Visi darbi iet no rokas
Un tu vēlies vienīgi,
Lai tas ilgtu mūžīgi.
Varbūt kādam liekas nieks –
Ticiet man – tam milzīgs sp¬ēks.
Рисунки Велты Лоце
