Как и когда родилась сама идея создания музея Марка Ротко?

Любопытство – двигатель прогресса. Когда я пришла работать в наш краеведческий музей, мои коллеги спросили меня не без иронии, знаю ли я, что в нашем городе родился гениальный американский художник Марк Ротко. К моему стыду и изумлению, даже имени этого художника никогда не слышала, при этом считая себя любителем искусства. И это толкнуло меня в «приключение в неизведанном пространстве». Так сам Ротко характеризует искусство.

Но настоящее знакомство с масштабом его личности и значимости его художественных достижений состоялось годом позже, то есть в 1999 году, в Голландии, куда я приехала на свое первое серьезное исследование в архиве зарубежного искусства Гааги. Именно там пришло осознание того, что Ротко – это огромный капитал для нашего города. В концепции празднования столетнего юбилея Ротко, в 2002 году (первый письменный документ) я написала, что миссией города является создание Арт-центра имени Марка Ротко, так как лучшим памятником великому художнику будет продолжение дела, которому он посвятил свою жизнь. На воплощение мечты в реальность ушло почти 15 лет. Совсем недолго с точки зрения Вселенной, но для человеческой жизни достаточно!

Как нашли родственников, с какими трудностями пришлось столкнуться?

На поиски детей художника – дочери Кейт и сына Кристофера – ушло два года. Я писала в какое-то охранное агентство с просьбой помочь мне связаться с детьми Ротко для приглашения их на столетний юбилей художника в родной город их отца. Писала автору монографии о Ротко, профессору Университета Бэркли, Джеймсу Брэслину, но он к тому моменту уже умер. Прочитала в какой-то газете, что муж Кейт работает профессором политологии в университете Питтсбурга, но и оттуда – ничего, как и из Часовни Ротко в Хьюстоне. Куда я только ни писала письма, но адреса детей появились у меня почти одновременно из двух источников – от куратора Базельского музея, Оливера Вика, и французского режиссера документального фильма о Ротко, Изи Моргенштерна. И оба просили меня даже под страхом пытки не признаваться в получении адресов из их рук. Тем не менее, ответы от Кейт и Кристофера на приглашения участвовать в праздничных торжествах пришли сразу же! Затем уже, по приезду, они оба мне сказали, что если б не это приглашение, они вряд ли когда-то собрались бы в это далекое путешествие. И добавили, что теперь у них есть вторая родина.

Каким образом убедили родственников давать оригиналы картин?

Кейт Ротко неоднократно приезжала в Даугавпилс и привозила по очереди своих детей. В ней чувствовалось трепетное отношение к родному городу ее отца. И когда в 2004 году мы уже присматривались к зданию Арсенала, я осмелилась задать сакраментальный вопрос, который никак не решалась озвучить: «Может ли город надеяться на получение работ Ротко, если нам удастся создать соответствующие условия для их показа?» Мы тогда стояли на вершине земляного вала напротив будущего Центра Ротко, который, мягко говоря, производил довольно плачевное впечатление. Я помню, как Кейт обняла меня за плечи и сказала с нежной грустью в голосе: «Конечно, мы дадим работы, если ты так этого хочешь! Но боюсь, нам не дождаться этого прекрасного времени, учитывая объем вложений, требуемый для реставрации этого великолепного памятника и зная бюджет города».

Ответ вас расстроил, руки опустились?

Нет! Меня просто подняло на крыльях! Это означало, что можно и нужно двигаться дальше.

Уже через год, летом в 2005 года в Америке, куда я приехала по приглашению семьи, я сделала презентацию концепции Арт-центра имени Ротко и его структурных компонентов с привязкой к зданию. Я видела, с каким интересом и облегчением они меня слушают. Больше всего им понравилось то, что я планировала не музей одного художника с несколькими картинами, в котором смотритель-бабушка сидит и меланхолично вяжет носки, а живой динамичный Центр искусств с разнообразной деятельностью для всех возрастных групп.

Идея фестиваля клоунады, еще один ваш вклад в увековечивание легендарных уроженцев города – в чем его главная суть?

Именно в процессе подготовки столетнего юбилея Ротко я работала над списком известных горожан. Тогда случилось еще одно открытие – имя Николая Полякова, известного и любимого англичанами клоуна Коко. Это тоже легендарная личность, культовая фигура для поколения британцев 50-х – 60-х годов (их Юрий Никулин).

В том же документе, где я писала, что миссия города – воздать должное своим знаменитым сыновьям, прославившим город своего рождения далеко за его пределами – и была озвучена идея запуска фестиваля Клоунады, посвященной Coco the Clown. И это был бы большой подарок не только взрослым, но и детям!

Могу сразу признаться, что в том же списке еще фигурировал фестиваль еврейских театров, посвященный Соломону Михоэлсу, и фестиваль танго под именем Оскар Строк! Представляете, какой насыщенной была бы жизнь города!

В чем состоят главные трудности в продвижении таких масштабных проектов?

Какие чувства испытываете, когда видите, что очередная ваша идея воплотилась в жизнь?

Конечно, это очень особенное чувство – знать, что ты потратил жизнь на дело, которое переживет тебя.

Кто ваши самые верные помощники?

Семья и друзья, которые всегда рядом и не дают падать духом.

Для вас Даугавпилс - это...

Я долго думала, что Даугавпилс для меня – это карма, так как я родилась в Питере, прямо на Васильевском острове (и как Бродский писал – «На Васильевский остров я приду умирать»). Но теперь я повзрослела и понимаю, что Даугавпилс для меня – любовь.

Что еще у вас в планах и мечтах?

Быть счастливой.