в области семиотики – науки, известной не каждому.
Однако какими бы науками человек ни вдохновлялся, к успехам ведут тропинки, начинающиеся в детстве, где были люди, способные посеять зерна, которые потом дадут благодатные всходы. Таким сеятелем разумного, доброго, вечного для Федорова в школьные годы стал его классный руководитель Николай Иванович Харлап.
«ПО ВОЛЕ КОРОЛЕВЫ, ПО ЗОВУ КОРОЛЯ...»
«Харлап – выпускник юридического факультета Тартуского университета был личностью уникальной, – начинает рассказ о своем кумире профессор. – Он родился в Вильно в 1905 году и происходил из белорусско-польской семьи. Но юридическое образование буржуазного университета не действовало в советское время. После Второй мировой войны Николай Иванович читал курс лекций по истории культуры в Латвийской консерватории. В 1949-м он вынужденно покинул консерваторские стены и стал учителем в Слокской средней школе №2 (Юрмала), где я учился после переезда нашей семьи из Лудзы. Благодаря Н.И. Харлапу, школа смогла сохранить старые традиции образования, о которых нынче можно только вздыхать.
Начиная с 5-го класса мы практически каждую субботу ездили с учителем в Ригу, в музей или театр, причем смотрели как латышские, так и русские спектакли. С 6-го класса ходили в походы. Обошли всю Латвию, все ее живописные места. И это тоже старая традиция – немецкие студенты ходили так по Германии еще в XVIII–XIX вв. В старших классах Харлап вез нас в Михайловское, мы жили там все классом 11 дней.
Кроме того, ездили с учителем в Ленинград, Москву. Такие экскурсионные поездки расширяли кругозор, способствовали познанию прекрасного. Николай Иванович ставил в школе многоактные драматические спектакли. В течение года шла подготовка, которая подразумевала не только репетиции, но и изготовление декораций, пошив костюмов. В процесс предстоящего сценического действа вовлекались и родители – таким образом, никто не оставался в стороне. Свою первую роль я исполнил в «Золушке» Шварца. Играл Первого придворного, которому было доверено примерить хрустальную туфельку жительницам сказочного королевства. Помню, я говорил: "По воле королевы, по зову короля, примерьте все вы, прекрасные девы, башмачок из хрусталя!" Спектакль шел при полном зале в Доме культуры и длился более трех часов», – с ностальгией о былом говорит мой собеседник. А последнее творческое перевоплощение Федорова в школьные годы связывалось с образом Евгения Онегина, которого, надо думать, будущий ученый сыграл блистательно.
СОКРАТИЛИ СРОК СЛУЖБЫ
В 1962 году Ф. Федоров окончил Даугавпилсский пединститут. Собирался заниматься научной деятельностью, поступать в аспирантуру. Кроме того, предложили читать курс заочникам. Но грянул Карибский кризис, поставив мир на грань войны. У Федорова был белый билет по зрению – с 5-го класса ходил в очках. Однако те, кто без очков, легко разглядели выпускника вуза и вызвали в военкомат. «В поликлинике у меня проверили зрение, а затем отправили в военный госпиталь, где таких как я уже хватало. Помню, что в моей палате был молодой человек, окончивший факультет химии, у него отсутствовало два пальца на правой руке, но и это не спасло от призыва», – вспоминает профессор. К моменту осознания того, что придется послужить родине не только в деле образования, но и на воинском поприще, Федоров был уже женат, в семье подрастал сын. Призывника направили в учебную часть под Калининградом, где готовили механиков, после чего Федоров попал в город Остров Псковской области, в авиационный полк Балтфлота. Узнав, что можно сократить срок службы на год, сдав экстерном экзамены по специальности «техник по эксплуатации самолетов», солдат с высшим гуманитарным долго не раздумывал – подготовился за месяц и сдал.
Между прочим, экзамены принимали серьезно, без всяких скидок. Но чего не сделаешь, чтобы вырваться на свободу! Через пару недель после демобилизации он уже преподавал в Тобольском пединституте. А через 5 лет вернулся в Даугавпилс. К тому времени у Федорова была готова кандидатская диссертация, которую он защитил в 1973-м в Ленинградском институте им. Герцена. Докторскую диссертацию молодой ученый будет защищать в Ленинградском университете (1989). Ленинград сведет Федорова со многими выдающимися филологами, в том числе с Н. Берковским, одним из крупнейших германистов XX века, и Е. Эткиндом. Специалисты мирового уровня, они окажут большое влияние на формирование научных взглядов латвийского ученого.
ИДЕИ В ОЧЕРЕДИ
Труды Ф.П. Федорова, создателя и директора научно-исследовательского института компаративистики, занимают целые полки. Монографии посвящены германистике XVIII–XIX вв. («Фауст Гете», «Человек в романтической литературе», «Романтический художественный мир: пространство и время», «Художественный мир немецкого романтизма», «Генрих фон Клейст» и др.); литературе русской эмиграции (монография «Довид Кнут», посвященная одному из крупнейших еврейско-русских поэтов, о котором издано всего две монографии, и одна из них – работа даугавпилсского профессора; ряд исследований посвящен Игорю Чиннову, выдающемуся поэту ХХ века, уроженцу Латвии). Монография «Голос лиры вдохновенный» – дань русской поэзии первой половины XIX века. Осенью выйдет вторая ее часть – о русской поэзии второй половины XIX века. В начале 2012 года будет издан еще один труд ученого – «Европейская культура XIX века как система». Компаративистика – это сравнительный анализ, в данном случае сопоставление литератур разных времен и стран, например латышской и норвежской, русской и немецкой и т. д. Институт компаративистики ДУ сотрудничает со многими зарубежными научными учреждениями. За 8 лет существования Института было проведено 76 международных конференций и семинаров. «Чтобы понять особенности каждой национальной литературы, ее следует сравнить с другими. Только в этом случае выявляется индивидуальность каждой из них», – поясняет ученый.
Круг научных интересов Почетного даугавпилчанина Федора Федорова необычайно широк. Профессор признается, что работа в университете – это тяжелый труд, поскольку включает в себя еще и огромное количество заседаний. С 2003 года Федоров не занимается со студентами – только с докторантами, за что благодарит судьбу. Дело в том, что уровень знаний выпускников средних школ катастрофически падает. «Это касается не только Латвии, в Европе происходит то же самое. Болонский процесс, введенный в европейскую образовательную систему, фактически погубил классическую традицию образования как гимназического, так и университетского. Теперь модернизация образования приходит и в Россию», – сожалеет ученый.
Профессора отличает педантичность в работе и высочайшая требовательность к себе. В голове у Федорова роится множество идей, которые стоят в очереди на воплощение. А то, что уже действует, годами не дает сбоев. С 1991 по 2003 год профессор возглавлял кафедру русской литературы и культуры. Будучи деканом, добился введения новых конкурентоспособных программ, инициировал проведение ежегодных научных чтений гуманитарного факультета. Его заботами с 2002 года издается журнал «Вестник гуманитарных наук».
Несколько слов о семье профессора. Жена Федора Полиевктовича – Надежда – доктор филологии, литературовед, лингвист. Работает доцентом в Даугавпилсском университете. У Федорова трое сыновей, которые разлетелись по белу свету: Алексей – в Англии, Константин – в Москве, Дмитрий – в Берлине.
НЕУЛОВИМОЕ СОЗНАНИЕ
Интересны рассуждения Федорова по поводу русского сознания в Латгалии.
«Для того чтобы говорить о современном русском сознании, – отмечает он, – посмотрим, как же оно формировалось. Возьмем Даугавпилс. Город стал интенсивно формироваться только в 60-е годы XIX века. К 1914 году здесь сложились две крупные диаспоры – русская и еврейская, присутствие остальных было незначительно. Русские прибывали из разных мест России. События Первой мировой войны способствовали оттоку городских жителей. Уходя, они растворялись в других местах. В 20–30-е годы в Даугавпилсе жили уже другие русские. После Второй мировой войны – опять смена населения. Сюда приходят люди с иным менталитетом. Сознание народа формируется на протяжении веков. Но мы видим, что в Даугавпилсе этого не происходит – русская диаспора постоянно меняется.
Русские с опытом советской жизни – это другие русские, не те, что жили здесь прежде, когда местная русская диаспора существовала в непрерывном контакте с другими диаспорами, когда был диалог культур, существовало полилогическое сознание. Сегодня сознание, способное объединить этносы, не сформировано. Русской диаспоре, существующей вне советской страны, надо приспосабливаться жить в условиях нерусского государства. Значительная часть населения не проросла в нем. И это определяет некую "ушибленность" сознания. Прорастание – процесс опять же длительный. Надежда на молодых, тех, кто говорит на латышском языке, кто входит в контакт с институтами власти. Между тем молодое поколение все больше европеизируется, и сознание русских, безусловно, будет уже другим…»
Федоров всегда любил свободу. Свободное детство, не обремененное запретами, свободная юность, когда учили не навязывая, но с таким всеобъемлющим захватом души, что хотелось, чтобы это продолжалось как можно дольше. А потом в жизнь вклинился строевой шаг, на что Федоров не подписывался. Поэтому и вырвался на волю, сдав экстерном все, о чем вчера и не думалось, ради скорейшего включения в науку. С тех пор он в своей стихии, которая по-прежнему доставляет ему массу удовольствия, хоть иногда и подступает усталость, связанная с самоотдачей.
Мир Федорова – это по большому счету мир вдохновенной романтики, мир творчества, в котором он красив и свободен; без этого мира не обходится ни один герой в любом времени, в любом пространстве. Встать на уровень Федорова непросто. Тем не менее у него есть талантливые ученики, которые с гордостью могут сказать, что учились у самого профессора Федорова.
Статья в рамках совместного проекта Даугавпилсской городской думы и газеты «СейЧас».