Во-вторых, особое мнение судьи Нейманиса проводит чёткое различие между публичными и частными школами; государство не должно слишком вмешиваться в деятельность последних. Из этого судья делает вывод, что поправки противоречат праву на образование.

В-третьих, особое мнение судьи Кучса еще интереснее. Он считает, что сам законодательный процесс имел дефекты: законодатель не оценил влияние предыдущих языковых реформ и будущей реформы на качество образования, а также не принял во внимание мнения Консультативного комитета Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств.

Далее судья указал, что законодатель не анализировал отдельно ситуацию в частных школах. Также Кучс считает, что нарушен запрет дискриминации. Конституционный суд неправ, указывая, что послабления для использования в процессе обучения официальных языков ЕС направлены только на углубленное изучение этих языков. Анализируя информацию и о частных, и о публичных школах, судья приходит к выводу, что ученики частных школ, которые используют языки ЕС, находятся в сопоставимых обстоятельствах с учениками частных школ, использующих другие языки нацменьшинств.

Наконец, Кучс указывает, что не было оценки влияния поправок на языки менее численных нацменьшинств, идентичность которых находится под большей угрозой (соглашаясь с тезисом, что здесь нет решения one-size-fits-all, замечу в скобках, что принцип соразмерности в Рамочной конвенции требует защищать и права более многочисленных меньшинств).

Можно заметить, что некоторые из выводов судьи Кучса в равной степени относятся и к публичным школам. Видимо, если бы болезнь не помешала судье участвовать в рассмотрении того дела, он тоже выступил бы с особым мнением. В любом случае, оба особых мнения надо использовать при подаче исков в Европейский суд по правам человека (и от учеников частных, и от учеников публичных школ)».