Время от времени в Даугавпилсском краеведческом и художественном музее проходят выставки работ Иванова, и тогда является удивление произведениями творца, произносятся слова признательности, присутствующим напоминают, что это он – Владимир Иванов – автор мемориала павшим воинам в парке Дубровина, включая чашу Вечного огня, а также барельефа Соломона Михоэлса на доме одноименной улицы. Последняя такая выставка («Медали, графика, скульптуры»), приуроченная к 60-летнему юбилею В. Иванова, проходила в 2011 году.
При жизни мастера городской музей приобрел серию его памятных медалей с портретами даугавпилсских художников, а также плакетки (плакетка - памятная или декоративная медаль в форме многоугольника), в этих работах в полной мере проявилось владение автора искусством тонкого рельефа. В каждой миниатюре заключен образ, бьется мысль создателя.
Заместитель директора Даугавпилсского музея Людмила Жилвинская показывает каталог работ В. Иванова, представленный пока только в электронном виде. Но и электронные страницы восхищают! Виртуальный альбом позволяет увидеть автопортрет художника, его скульптуры, выполненные из дерева, гранита и мрамора, бронзовые и керамические медали, интересны графические работы, рисунки тушью, когда несколько рукописных штрихов создают образ.
«Музей гордится тем, что в его собрании присутствуют произведения Владимира Иванова, это работы высочайшего уровня, исполненные не только профессионально, но и с душой. Художник умел видеть то, что скрыто от других. Я совершенно влюблена в его природные композиции, несмотря на то, что они выполнены в тяжелом металле – бронзе, эти произведения изящны, легки, радуют глаз. В планах музея – издание каталога работ художника, в связи с чем был написан проект. Однако наши надежды не оправдались – проект Государственным фондом культурного капитала был отклонен…», – сожалеет Жилвинская.
Просто стали жить вместе
Владимир Иванов родился в Даугавпилсе и был предан этому городу всю свою недолгую жизнь. Желание проявляться в творчестве передалось от деда по материнской линии, который в свое время учился в Центральном училище технического рисования (ЦУТР), основанном в Санкт-Петербурге на средства барона А. Штиглица. Это училище создавалось по аналогии с художественно-промышленными учебными заведениями Западной Европы. Воспитанники ЦУТР Штиглица осваивали не только художественное ремесло, но и получали разностороннее образование. После революции ЦУТР было реорганизовано, в 1922-м занятия в нем прекращаются. В 1945 году училище воссоздается как многопрофильное. Основная цель – подготовка реставраторов для восстановления разрушенных памятников истории и культуры. В 1953 году учебному заведению присваивается имя народного художника СССР Веры Мухиной. Владимир Иванов, следуя по стопам своего деда, окончит его в 1979-м. (В 1994 году Ленинградское высшее художественно-промышленное училище им. В. Мухиной переименовано в Санкт-Петербургскую государственную художественно-промышленную академию, в 2007-м академии вернули имя А. Штиглица).
Элеонора рассказывает, что Володя был единственным ребенком в семье. Его мама родом из Санкт-Петербурга. Отец – потомственный старовер, в Великую Отечественную дома не отсиживался – Иванов-старший лихо воевал. Сын напишет портрет отца в пилотке со звездой, а свою маму изобразит рядом с внучкой – своей дочерью.
«В школе Володя учился не на «отлично», а вот рисовать любил. У нас одно время хранилась папка с его школьными работами, а потом, в связи переездами, куда-то затерялась. Окончив среднюю школу № 7, Володя устроился работать, но работа эта не была связана с творчеством – надо было просто зарабатывать на жизнь. В армию его как единственного сына престарелой матери (отец Владимира умер в начале 1970-х годов) не взяли. Свободное от работы время посвящал занятиям в изостудии. Мы познакомились, когда Володя учился в Ленинграде, в 1976 году. Нас представил друг другу его бывший одноклассник Леонид. Володя проводил меня до дома, знакомство это ни к чему не обязывало, но вскоре я получила от него письмо из Ленинграда, оказывается, кавалер хорошо запомнил адрес. Наши периодические встречи, переписка продолжались три года, после чего решили подать заявление в ЗАГС. Свадебных торжеств не предусматривалось, просто стали жить вместе. В 1980 году родилась дочь Лариса», – вспоминает вдова художника. (Лариса Иванова уже более 10 лет живет и работает в Мадриде, где окончила Академию туристического бизнеса).
Спасибо музею
После окончания Ленинградского высшего художественно-промышленного училища им. В. Мухиной Владимир Иванов устроился преподавателем в детскую художественную школу, которая в то время действовала в микрорайоне Химии. Работа не мешала заниматься творчеством. Город выделил квартиру с мастерской на 6 этаже. Это был, пожалуй, самый плодотворный период творчества, как художнику Иванову хотелось попробовать всё. И это «всё» получалось!
«Мы всегда жили скромно. Машину Володя так и не купил, но не особо сожалел об этом. Для него главное определялось возможностью творить. Над скульптурами трудился на Старом Форштадте, во дворе родительского дома. Летела каменная пыль…», – рисует картинку прошлого Элеонора. Увлекаясь, Владимир совершенно отстранялся от быта, поэтому заботы о семье ложились на плечи жены. У Элеоноры две специальности, по первой она техник-технолог швейного производства, по второй – учитель истории. Обе выручали.
В преддверии 40-летия Победы в Великой Отечественной войне Иванов получил заказ на создание мемориал в парке Дубровина. «Эта работа потребовала много времени и сил. Володя ездил в Россию, интересовался, как там оформляются подобные сооружения. Гранитные плиты для мемориала доставлялись из Литвы. Надо сказать, что у мужа было свое отношение к установке мемориала в парке Дубровина. Он считал, что лучший вариант для этого – Братское кладбище», – отмечает вдова художника.
«По характеру Володя был человек непростой. С годами все больше ценил одиночество, хотя порой мог и всю ночь с друзьями-единомышленниками просидеть. Подломила его обрушившаяся на страну перестройка. В начале 1990-х годов муж остался без работы – не воспринял новых веяний. Переживал, утешался, как многие в то непростое время, рюмкой. Отсутствие средств лишило нашу семью 3-х комнатной квартиры, а Владимира - мастерской. Через года два муж вернулся к преподавательской работе в Саулес школе. Последние годы жизни ушел в себя и почти ни с кем не общался», – говорит Элеонора. Сегодня она прямая наследница многих работ Владимира Иванова (1951–2002). Благодарна музею, который радушно приютил коллекцию, потому как держать в обычной однокомнатной квартире все это художественное богатство решительно невозможно. Ведь среди работ каменные скульптуры, которые могли бы замечательно украсить даугавпилсские парки и скверы. Эксперты оценили стоимость пяти скульптурных произведений Иванова, но пока город не приобрел ни одного, хоть вдова, по ее словам, согласилась бы и на суммы меньше указанных специалистами.
«Смотрю на мир его глазами»
Вот как отзывается о работах В. Иванова даугавпилсская художница Валда Межбарде:
«Когда в 2011 году проходила персональная выставка художника, были представлены произведения из частной коллекции, и выяснилось, что как рисовальщика Иванова мало кто знает. Это больно. Можно только сожалеть, что музей до сих пор не в состоянии приобрести рисунки Владимира Иванова. Всё упирается в деньги. В настоящее время продолжаются переговоры о приобретении двух скульптур – головы магистра Ливонского ордена, основателя Динабургского замка Эрнста фон Ратцбурга и работы «Волна». По моему мнению, Иванов стоит не ниже Баулина, при этом до сего момента не издан каталог произведений этого художника. Его плакетки – это же настоящая живопись в бронзе! Иванов в своих работах никогда не халтурил, всё, за что брался – делал по максимуму. Человека отличала невероятная скромность, ведь при жизни не было ни одной его выставки! Обычно персональная выставка делается по просьбе автора, но от Иванова таких просьб не поступало. Думаю, проект издания каталога работ художника не прошел во многом потому, что в Риге имя Владимира Иванова в силу разных обстоятельств просто неизвестно».
Элеоноре запомнились беседы с мужем. «Его суждения о жизни, искусстве отличались какой-то особенной глубиной, – вспоминает она. – Человек любил и понимал то, чего другие не любили и не понимали. Не терпел мещанство и тупость, предпочитая общаться с людьми своего круга. Для нашей семьи (у Элеоноры есть дочь от первого брака – прим.) Владимир всегда воспринимался авторитетом, ведь это он ввел нас в мир искусства, на многое открыл глаза. Мы были первыми зрителями его работ.
С ленинградских времен Володя обожал джазовую музыку. Зачитывался «Мастером и Маргаритой» Булгакова, Набоковым, под подушкой держал «Мертвые души» – Владимиру импонировал юмор Гоголя. Восхищался «Зеркалом» Тарковского. Там один герой высказывается приблизительно так: «А вы никогда не думали, что растение чувствует, сознает, может быть, даже постигает? Деревья никуда не бегают, это мы все бегаем, суетимся, пошлости говорим. Всё от того, что мы в природу не веруем…» Думаю, эта мысль соответствовала мировоззрению Володи. Я давно смотрю на мир его глазами…»