В Динабурге во второй половине 1870-х учился Бен-Иехуда, создатель современного иврита, подаривший вторую жизнь мертвому языку. Одна из улиц Даугавпилса названа в честь родившегося здесь актера и создателя первого Еврейского театра в Москве – Михоэлса. В Двинске родился Строк, виртуозный пианист и композитор, известный как Король Танго. Отсюда корни по материнской линии И. Бродского. Улицы города видели поэта Бялика, религиозного деятеля Розина, писателя Шолом-Алейхема, которому собственно, и посвящается данная статья. В марте исполнилось 153 года со дня рождения этого незаурядного человека – еврейского писателя, драматурга и просветителя, одного из основоположников литературы на языке идиш. Произведения Шолом-Алейхема переведены на многие языки мира.
«Никаких дебатов и дискуссий моих коллег относительно увековечения моего имени и установления монумента в Нью-Йорке и т. п. не должно быть, – писал Шолом-Алейхем в завещании. – Я не смогу спокойно лежать в могиле, если мои товарищи будут дурачиться. Лучшим монументом для меня будет, если люди будут читать мои произведения и если среди зажиточных слоев нашего народа найдутся меценаты, которые возьмутся издавать и распространять мои произведения как на еврейском, так и на других языках. Так будет дана возможность народу читать, а семье моей – прилично существовать. Если я не удостоился или не заслужил иметь меценатов при жизни, то, может быть, я удостоюсь их после смерти. Я ухожу из жизни уверенный в том, что народ не оставит моих сирот». Согласитесь, так выразиться мог только тот, кто смотрел на жизнь под правильным углом и не терял чувство юмора, как и реальности, даже при самых невеселых моментах. Шолом-Алейхем и после смерти желал говорить с потомками языком своих книг, а не монументов.
Вернуть долги помогла теща
Ранняя биография писателя представлена им самим в неоконченном автобиографическом романе «С ярмарки». Шолом-Алейхем (Шолем Рабинович) родился 2 марта 1859 года в небогатой еврейской семье в Переяславле (ныне город Переяславль-Хмельницкий), детские годы прошли в селе Воронково. Когда мальчику было 13 лет, его мать умерла. Через два года, вдохновившись Робинзоном Крузо, он возьмется за написание собственной повести («Еврейский Робинзон Крузо»). И изучаемый до 15 лет Талмуд в этом отношении помехой не станет. Твердо решив связать свою судьбу с писательской деятельностью, Шолем берет псевдоним Шолом-Алейхем (Мир вам – традиционное еврейское приветствие). Окончив в 1876-м русскую гимназию в Переяславле, он дает частные уроки русского языка, обучая в Киевской губернии дочь богача Ольгу Лоеву. Вскоре между учителем и ученицей вспыхивает огонь любви, но отец любимой не дает своего согласия на неравный брак. Шолом-Алейхем теряет работу. Однако через шесть лет (1883) вопреки воле отца Ольга становится его женой. В этом долгожданном браке рождается шесть детей.
После смерти тестя Шолом-Алейхем унаследовал крупное состояние. Казалось бы, вот оно – бери и пользуйся с умом! Однако наследник оказывается не в состоянии выгодно распорядиться деньгами, приумножить семейный капитал не удается. Коммерческие дела в Киеве, игра на бирже – все неудачно. Тем не менее этот период оборачивается бесценным материалом для творчества писателя, в частности для цикла «Менахем-Мендл». В Киеве Шолом-Алейхем живет до 1890 года, после чего, скрываясь от кредиторов, пускается в путешествие. Побывал в Одессе, Черновцах, ездил за границу – в Париж и Вену. В Киев вернулся только после того, как теща собрала остатки состояния покойного мужа и помогла вернуть долги.
Но растеряв унаследованное богатство, Шолом-Алейхем значимо увеличил свою известность как поэт и писатель. Обожая выступать публично с чтением авторских рассказов, он стяжал себе славу творца с мировым именем. (Почти все произведения Шолом-Алейхема на иврит впоследствии перевел его зять И.Д. Беркович).
За шесть недель до начала войны
Бурные революционные события в России и связанные с ними еврейские погромы на Украине в октябре 1905 года (где в начале XX века проживало около половины всего еврейского населения Российской империи) вынудили Шолом-Алейхема бежать вместе с семьей. Сначала ненадолго перебрались во Львов, потом в Женеву, Лондон. В конце октября 1906 года Шолом-Алейхем прибыл в Нью-Йорк, где его горячо приняла еврейская община. А весной 1908-го он уже читает свои жизнеутверждающие рассказы в Польше и России. В это же время заявляет о себе неизлечимая тогда болезнь – туберкулез легких. По настоянию врачей с 1908 по 1914 год Шолом-Алейхем лечится на курортах Италии, Швейцарии, Австрии и Германии. Тем не менее писатель находит в себе силы не прерывать творческой деятельности. Внимательно следит за общественно-политическими и литературными событиями.
В связи с 25-летием писательской деятельности Шолом-Алейхема, которое торжественно отмечалось в октябре 1908 года, в Варшаве создается юбилейный комитет, выкупивший у издателей все права на издание произведений Шолом-Алейхема. Теперь они принадлежали писателю. В этом же году в Варшаве стало выходить юбилейное собрание сочинений Шолом-Алейхема, куда вошли почти все произведения писателя, опубликованные до Первой мировой войны. В 1909-м издательство «Современные проблемы» выпустило собрание произведений Шолом-Алейхема на русском языке. Однако материальные трудности преследовали Шолом-Алейхема до конца его жизни.
Шолом-Алейхем дважды побывал в Латвии. В 1908 году выступал в Курортном зале Юрмалы (Дубулты), в 1914-м – в Риге, а за шесть недель до начала Первой мировой войны состоялся его творческий вечер в театре Двинска. Публика принимала с таким восторгом, что весь вечер пришлось повторить на бис. В подобных поездках писателя сопровождала свита поклонников, или, как бы мы сейчас выразились, «фанатов», ни за что не упускавших возможностей лишний раз послушать, как неподражаемо их кумир читает свои произведения.
На первый взгляд, реализм Шолом-Алейхема прост и прозрачен. Он не философствует о вечном, а рассказывает читателю о том, что видит сам. Но за уморительными монологами прослеживаются маленькие и большие трагедии, мудрость библейских пророков и мораль обреченных... Так уличный торговец умудряется продать русскому генералу три прошлогодних календаря. Портному вместо козы подсовывают козла. Переходивший из рук в руки лотерейный билет, на выигрыш по которому претендуют многие, оказывается, имеет совсем другой номер...
Мельчайшие детали внешности, быта и поведения своих героев и даже цитаты из Священного писания Шолом-Алейхем обращает в такую словесную щекотку, что от смеха невозможно удержаться. Но потом до читателя доходит, что это грустный смех. Генерал становится антисемитом. Портной сходит с ума. Беднякам, надеявшимся выиграть в лотерею, в очередной раз достается их «законный» черный жребий...
«… имя мое помянут со смехом»
В совершенстве владея искусством устного рассказа, Шолом-Алейхем с удивительной легкостью перевоплощался во всех своих персонажей. Его приезд в США становится событием. Газеты сообщали, что в Америку пожаловал еврейский Марк Твен – критики мотивировали это утверждение сходством стилей и любовью обоих писателей к детской литературе. Создатель Тома Сойера в ответ на это парирует: «В таком случае, я – американский Шолом-Алейхем».
Первая мировая война застала писателя в Германии. Как подданный России, он был интернирован в нейтральную Данию, откуда в декабре 1914 г. перебрался в Нью-Йорк, где прожил последние годы жизни.
И опять перед нами предусмотрительные строки завещания: «На моей могиле потом в течение года и дальше в каждую годовщину моей смерти пусть оставшийся мой единственный сын, а также мои зятья, если пожелают, читают по мне поминальную молитву. А если читать молитву у них не будет особого желания, либо время не позволит, либо это будет против их религиозных убеждений, то они могут ограничиться тем, что будут собираться вместе с моими дочерьми, внуками и просто добрыми друзьями и будут читать это мое завещание, а также выберут какой-нибудь рассказ из моих самых веселых рассказов и прочитают вслух на любом понятном им языке. И пусть имя мое будет ими помянуто лучше со смехом, нежели вообще не помянуто».
Шолом-Алейхем скончался от туберкулеза (1916) в Бронксе (округ Нью-Йорка), похоронен на Старом кладбище в Квинсе. На похороны пришло огромное количество людей – еврейские предприятия Нью-Йорка в этот день были закрыты.
